Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов
Расстелите вы мой хвост,
Он вам будет столом,
Он вам будет столом.
Язык галло, Бретань, северо-запад Франции
Венчание дроздов
Есть кукушки в лесу,
Есть и соловьи, сеньора,
Есть кукушки в лесу,
Соловьев там тоже свора —
То к венчанию дроздов
В пятницу весь лес готов.
Свадебный накрыт обед,
Но священника все нет.
Видят – сторож тут бредет,
Сразу говорят – сойдет.
Повенчать кому нашли,
Но вот хлеба не смогли.
Коноплянка, хлеб украв,
Щедрый свой являет нрав.
Ладно, хлеб они нашли,
А вот мяса не смогли.
Реполов тут пролетал,
Он баранины достал.
Ладно, мясо им нашли,
А вина вот не смогли.
Мышка пробежала тут,
Глядь – и бочку уж несут.
Ладно, им вина нашли,
А вот песен не смогли.
Мимо крыса пронеслась,
И сказала: «Буду петь,
Раз от бубна не спаслась,
Вам же – за котом смотреть».
До субботы с этих пор
Не выходит кот на двор.
Галисийский язык, Галисия, Испания
Мендиньо (Mendinho) (XIII век)
«Шла помолиться я в Симона храм…»
Шла помолиться я в Симона храм,
Волны подходят к самым ногам,
Милого друга я ожидаю…
У алтаря я тихо сижу,
Волны встают, я за ними слежу,
Милого друга я ожидаю…
Волны подходят к самым ногам,
Нету мне лодки и нету весла,
Милого друга я ожидаю…
Волны летят, я за ними слежу,
Нету мне лодки – я просто гляжу,
Милого друга я ожидаю…
Нету мне лодки и нету весла,
Как бы тут смерть красоте не пришла…
Милого друга я ожидаю…
Нету мне лодки – я просто гляжу
И красоту свою в море сложу,
Милого друга я ожидаю…
Окситанский язык, Прованс, Франция
Песня трубадуров
Антуан Фабр д’Оливе (Antoine Fabre d'Olivet) (1767–1825)
Когда вот-вот начнется
Сезон любовей вновь,
Когда ягня пасется,
Пускай взойдет любовь
К пичугам в сердце снова,
Люби цветки, ручей,
Природы твердо слово:
Любовь всего нежней.
Пастушка молодая
Нежнейший есть цветок,
Ее одну лобзая,
Зефира льется ток.
Застать коль хочешь свежим
Хватай цветок сейчас,
Ведь то, что ныне нежим,
Увянет через час.
Пастушка, наслаждайся,
Пока твоя весна,
Пока мила, играйся,
Такие времена —
Пичуг полюбишь снова,
Люби цветки, ручей,
Природы твердо слово:
Звезды
Теодор Обанеу (Teodòr Aubanèu) (1829–1886)
На мотив Векерлена
Там за морями, за горами,
Как близится к закату день,
Сгущаются тогда над нами
Грусть и тень.
Жизнь без любви весьма жестока,
Она – лишь ночи долгий час,
Но счастье мне несут два ока —
Звёзды глаз.
Подобно призраку тогда я
Сижу, и скорбь в моих глазах,
От хлада в саван свой вмерзая…
В сердце – страх.
Безжалостны мои лишенья…
Но вот коснулись вы меня,
В любви обрел я утешенье —
Ожил я.
Душа мертва, я думал было,
Но ты улыбкою, поверь,
Подруга, мне чуть приоткрыла
Счастья дверь.
Валлонский язык, Бельгия
Чоль-Колас Симонон (Tchåle-Colas Simonon)
(1774–1847)
Национальный язык
I
В Голландии все говорят
На языках разнообразных.
Есть говоров фламандских ряд,
Французский, много прочих разных…
Голландский тоже здесь поймут,
Но вот, скажи, какого черта
Голландцы так себя ведут,
Язык навязывая гордо?!
II
Ведь суверен у нас один —
Язык, он всеми нами правит,
В своих владеньях господин,
Свою страну он вяще славит.
Язык, как ты ни будь могуч,
Все ж уважай всегда соседа
И не сгущай военных туч,
К чему над языком победа?
III
О суверены, если б вы
Язык за образец прияли —
Соседей уважали бы
И мирный курс правленья взяли.
Народу б не пришлось тогда
Войну оплакивать сторицей,
Не вымирали б города
За пядь иль две чужой землицы.
V
Народу можно дать закон —
Язык же дать едва ль возможно;
Важнее революций он
И в мир и в час войны тревожный.
Пока извне за ним нейдет
Охотник, будто в лес за дичью,
Язык сам по себе живет,
Но разделяет участь птичью.
V
Фламандский Тонг, валлонский Льеж —
Два города у нас соседних,
И никаких нет распрей меж
И прочих разногласий вредных.
Пускай земля у нас одна,
Зачем фламандцу на столичном
Там говорить? Их сторона —
Пусть говорят на им приличном.
VI
Так Бонапарт после побед
И после всех завоеваний
Дать всем язык хотел… Но нет,
Ведь языки не знают званий.
Мечта была весьма глупа,
Народы это не простили.
Рука народная груба:
За свой язык они отмстили.
Гернсийский французский, о. Гернси,
пролив Ла-Манш
Жорж Метивье (George Métivier)
(1790–1881)
Сутана черная кюре
Из церкви как-то шли домой
И громко вместе хохотали
И спрашивали, Боже мой,
