Детство в режиме онлайн - Екатерина Вадимовна Мурашова
– До этого эпизода были галлюцинации, голоса, бред внедрения и всякое такое?
– Нет. Только сейчас началось, в том-то и дело. Я побежала к психиатру, он говорит: надо госпитализировать, пока чего-нибудь не случилось.
– Уже были госпитализации?
– Одна, в десять лет. Его тогда из школы попросили уйти. В больнице якобы пытались разобраться с диагнозом. Мы потом его полгода в себя приводили. Он сидел на кровати и не разговаривал почти.
– Когда вы, семья, поняли, что с вашим ребенком что-то не так?
– Да лет в пять, наверное. До этого думали – такой характер. Если его не трогать, так и он никого не трогает. Все вроде понимает. Говорит, когда ему что-то надо. В садике нам сказали – покажите вы его кому-нибудь. Ну мы пошли, а нам сразу – да он же у вас аутист! Мы так и сели. Потом отец сказал: «Ерунда это все какая-то! Мальчишка как мальчишка! Просто упрямый».
– В школе?
– В школу он пошел по возрасту, в обычную, во дворе. Умел читать и писать. И тогда же, в первом классе, он придумал свой язык. Точнее не язык, а письменность.
– Поясните.
– Он придумал буквы и знаки. Свои собственные. Он нам с отцом объяснил – тогда он еще думал, что мы можем его понимать. Там были и звуки, и еще несколько знаков, которые определяли самые распространенные слова и связки. И еще важно было – что над чем находится, каждая строчка это как бы три уровня. Всего знаков было семьдесят два. Он обучил на них писать двух своих друзей, и они втроем переписывались своим тайным шрифтом.
– У Владислава в школе были друзья?
– Да, было двое. Они ему в рот заглядывали, он все время что-то им рассказывал и придумывал. Один из них сейчас живет в Германии, и они иногда до сих пор присылают друг другу письма, написанные той детской азбукой. Поздравления с днем рождения и еще что-то. А второй в какой-то момент переметнулся и стал во главе тех, кто Владика травил.
– Когда началась травля?
– Ну вот где-то в конце третьего класса, наверное. Учительница тогда тоже честно сказала: «Я от него устала».
– Почему? Что он делал?
– Да, в общем, ничего такого. Не бегал, не орал, не хулиганил. Но он выполнял задания на уроке только тогда, когда ему хотелось. Это было приблизительно в половине случаев. Иногда мог напевать себе под нос. Разрисовывал картинки в учебниках. Пару раз нарисовал неприличные карикатуры. Выписал в столбик в тетрадке матерные слова и разобрал их по составу – ну, корень, приставка, суффикс и все такое. Правильно. Учительницу раздражало, конечно. И когда дети припечатали: придурок! – она особенно и не возражала. Сказала, что по вашему сыну с самого начала плачет спецшкола.
– Но?..
– Но он усваивал основную программу на твердую четверку. А по биологии, географии, физике и химии в третьем классе знал больше восьмиклассника (они его как-то на перемене позвали и проверили).
– Вы сменили школу?
– Да. После больницы он отказался в ту идти.
– Сейчас где Владик учится?
– Это вроде как домашнее обучение, но мы приписаны к школе, он туда ходит на некоторые уроки и там же сдает все.
– Успешно?
– Вполне. Но вот последнее время говорит: мама, папа, ну неужели вы не понимаете, какая все это фигня – все это обучение по учебникам и предметам?
– Это как-то связано с его нынешними бредовыми идеями?
– Думаю, да.
– Озвучьте свой страх.
– Это шизофрения. Он прямо сейчас начнет деградировать и в конце концов умрет. Просто так, от побочного действия таблеток, или покончит с собой. Это будет продолжаться много лет и полностью разрушит все вокруг, в том числе и мою жизнь.
Я мысленно зааплодировала краткости и ювелирной точности формулировки и поняла, что в своих первоначальных прикидках насчет ее интеллекта была абсолютно права.
– Хороший вариант?
– Это разновидность аутизма. Не самая страшная – он говорит, общается, способен обучаться. Он вырастет и сможет как-то работать по интернету, зарабатывать, чтобы хватило на еду, одежду и оплату коммунальных услуг. Квартиру мы ему купим.
– Вы озвучивали Владику оба варианта?
– Конечно нет!!!
– Озвучьте.
– Зачем?!
– У вас талант к формулировкам. Талантом надо делиться. Владика-то вы привели? Я хочу с ним поговорить без вас.
* * *
Владик толстый и низенький. Глазки в щечках. Похож на декоративного хомячка.
Интересно, она ничего не сказала о таблетках.
– Влад, ты принимаешь какие-то таблетки?
– Ага. Они говорят, что это витамины. Но, конечно, врут. Я пробовал их за щеку и выбрасывать. Этому меня еще в больнице научили. Но тогда мне труднее… труднее делать обычное, то, что надо. Вы понимаете?
– Конечно, понимаю. Мать чуть не до смерти напугал твой разговор с пустым экраном. Что это было?
– А вы пользуетесь интернетом?
– Ну разумеется, пользуюсь.
– В телефоне?
– Нет. Я пользуюсь либо планшетом, либо большим компьютером. С телефоном я не могу, я по нему только звоню.
– Вот! – неожиданно обрадовался Владик. – А большинство сейчас с телефонами, даже дома, это потому что телефоны маленькие и через них не так заметно. А большой экран – это совсем другое дело. А вы разве не чувствуете?
– Не чувствую – чего?
– Что там уже кто-то есть.
Так. Я взяла паузу секунд на тридцать, надеясь, что Владик меня поймет. Он явно понял и ждал, и смотрел с сочувствием. Взгляд у него был прямой и вполне эмпатичный.
– Скайнет? – предположила я наконец. – Из «Терминатора»?
– Ну это смешно, – улыбнулся Владик. – Для детей. Но в каком-то смысле… Да. Да, сложность этой штуки уже достигла некоего уровня, и стало возможным там… трудно подобрать слово… родиться… завестись… нет, все не то.
– Поселиться? – я вспомнила общение со «штукой» самого Владика.
– Да. Наверное, это точнее всего. И теперь оно там живет, и даже удивительно, как этого можно не заметить. Я думаю, все это замечают на самом деле, только боятся признать.
– А где оно жило до того?
– Да везде, – Владик пожал плечами. – Наверное, труднее сказать, где наоборот – никогда и ни за что. Вы же историю знаете? В камнях жило, в деревьях, в источниках, Солнце и Луна –
