Мифология машины. История механизмов, которые нас пугают и очаровывают - Даниэль Штрассберг
Каждая отдельная молекула живет, поскольку она действует на другие молекулы и испытывает воздействие с их стороны. Игра реакций и воздействий, с которой Дидро отождествляет жизнь, постепенно приводит к тому, что молекулы приспосабливаются друг к другу и отныне действуют как единое целое. Другими словами, молекулы организуются и образуют организм. Орган – это организм, который стал частью более крупного организма. Следовательно, организм – это не случайный набор органов. Печень, почки, сердце, желудок и мозг, собранные вместе, не образуют живого человека. Чтобы он жил, его части должны быть упорядочены.
Уже Лейбниц понял, что в организме каждая часть сама по себе является организмом, напротив, в машине не каждая часть является машиной. Кроме того, машины нужно организовать, в то время как живое обладает способностью самоорганизации[326].
О том, как происходит самоорганизация, мы узнаем из другого сообщения мадемуазель де Леспинас:
Она не вызовет у него затруднения… Как капля ртути сливается с другой каплей ртути, так чувствительная и живая молекула растворяется в чувствительной живой молекуле… Сначала имелись две капли, а после соединения образовалась одна… До ассимиляции было две молекулы, после ассимиляции – всего одна. Чувствительность становится свойством общей массы. В самом деле, почему бы и нет?.. Мысленно я различу на протяжении животного волокна сколько угодно частей, но волокно это будет непрерывным, единым… Да, единым… Соприкосновение двух однородных молекул, совершенно однородных, составляет непрерывность… И это случай объединения, сцепления, сочетания, тождества наиболее полного, какое только можно себе представить… Да, философ, – если эти молекулы элементарны и просты; но если это агрегаты, если это соединения?.. Все равно они соединятся, в результате – тождество, непрерывность… И затем – обычные действия и реакция… Ясно, что соприкосновение двух живых молекул есть нечто совсем другое по сравнению со смежностью двух инертных масс… Дальше, дальше… Пожалуй, можно было бы к вам придраться; но я не беру на себя этого труда; я никогда не порицаю… Впрочем, продолжим. Нить чистейшего золота – я помню это сравнение, которое он мне привел, – однородная сеть, между ее молекулами внедряются другие и составляют, быть может, другую однородную сеть; ткань чувствующей материи, соприкосновение, в результате которого происходит ассимиляция; здесь это активная, там – пассивная чувствительность, которая сообщается, подобно движению, если не учитывать – как он прекрасно выразился, – что должна быть разница между соприкосновением двух чувствительных молекул и соприкосновением двух таких молекул, которые чувствительностью не обладают; и эта разница, в чем она заключается?.. Обычное действие и противодействие, а эти действия и противодействия – особого рода… Итак, все сводится к тому, чтобы получить особого рода единство, существующее только в животном… Клянусь, это если не истина, то весьма близко к истине[327]…
Рой пчел самоорганизуется только с помощью «укусов». С одной стороны, «укус» – это физический импульс, с другой – информация, вызывающая специфическую реакцию отдельных пчел. Эти реакции в совокупности приводят к согласованному и адаптированному поведению пчел. Человеческое тело функционирует схожим образом, но в нем взаимодействие налаживается нервной системой, частью которой является мозг. Нервы обеспечивают обмен сигналами: они образуют систему трубок, по которым передаются определенные сигналы или стимулы – информация, сказали бы мы сегодня, – вызывающие специфические реакции в органах. В этом заключается решающее отличие от понятия тела Декарта: реакции на животных духов имеют чисто механический характер, тогда как реакции на нервные стимулы – это специфические ответы, заложенные в целевом органе.
Способность нервов воспринимать и передавать стимулы называется чувствительностью или раздражимостью, способность органа отвечать на эти стимулы – возбудимостью. Оба эти свойства характерны для живых существ. Отсюда четкое различие между механическими явлениями и живыми существами: шар, толкающий другой шар, двигается в соответствии с геометрическими законами, пассивно и неспецифично; в противоположность этому мышца, сокращающаяся после электрического импульса, активно и специфически реагирует на сигнал.
Загадка жизни казалась окончательно решенной: она основана не на оккультной vis viva и не на механике, а на принципе самоорганизации, присущем только живым телам.
Самоорганизация – это не самоуправление. То, что контролируется, – это существующее, пассивное образование, тогда как организация включает в себя и управление, и построение, и возникновение. Более того, организм возникает не на основе линейной причинно-следственной цепи или заранее подготовленного плана, а в результате взаимодействия. Пчелиный рой возникает только благодаря информации, которой обмениваются отдельные пчелы.
При таком понимании тело не имеет аналогов среди машин. Даже центробежный регулятор работает чисто механически, у него нет способности реагировать активно. Несмотря на значительный прогресс техники механического управления начиная с XVIII века, она и по сей день не достигла точки самоорганизации, поэтому не существует машин, которые строят сами себя.
Таким образом, Дидро и его соратники убедились, что от сравнения с машиной нужно отказаться раз и навсегда. Машина годится только как противопоставление живому. В противовес механике они создали свою собственную науку о живом, предмет которой не является геометризуемым и каузально детерминированным, но основан на взаимодействиях.
После Дидро пройдет еще около двух веков, прежде чем кибернетика объединит жизнь и машину под одной крышей – в понятии информации.
Электрическая сила
Итак, машина больше не нужна Просвещению ни как объект изучения, ни как средство пропаганды. Вместе с тем Просвещение настоятельно требовало объектов физического мира, на которых можно было бы проиллюстрировать его идеи. Просвещение нуждалось в наглядных образцах, поскольку оно не ограничивалось только научными трактатами или горячими спорами в салонах. Просвещение показывалось с помощью предметов, выставленных на всеобщее обозрение. Автоматы Вокансона гастролировали по Европе, появляясь в салонах, королевских домах, театрах и прежде всего на ярмарках, там же демонстрировались микроскопические и телескопические приборы, магнитные силы, оптические и химические опыты. Ни одна ярмарка или салон не обходились без объектов естественной истории. Смысл этого очень
