Академия боли - Эдуард Сероусов
Она встала, проверяя время.
– Мне нужно идти. Слишком долгое отсутствие вызовет подозрения. Алекс уже наблюдает за мной внимательнее обычного, – она посмотрела на Дэниела. – Поговорите с Итаном. Сегодня, если возможно. Пока он ещё способен слышать. И дайте ему эти таблетки перед следующей сессией с Вейл – она назначена на завтра, в четыре часа.
– Откуда вы знаете расписание моего сына? – спросил Дэниел, вставая.
– Потому что я должна знать всё о потенциальных… субъектах нашего внимания, – ответила Софи с лёгкой горечью. – Это часть моей роли в системе. Как и в подполье.
Она протянула руку для формального рукопожатия, понимая, что их могут наблюдать издалека.
– Удачи, профессор. И будьте осторожны. Некоторые из наших разговоров могут прослушиваться, даже здесь. Поэтому иногда я могу говорить вещи, которые противоречат тому, что я сказала сейчас. Это часть… выживания.
С этими словами она ушла, быстрым, уверенным шагом направляясь к главному зданию.
Дэниел остался один в саду камней, сжимая в кармане коробочку с таблетками и размышляя о предстоящем разговоре с сыном. Если Софи была права, и Итан действительно находился в процессе глубокой психологической трансформации, как он отреагирует на попытку отца вмешаться? Поверит ли доказательствам или отвергнет их как вторжение в его новый мир?
И самое главное – не было ли уже слишком поздно?
Вернувшись в свои апартаменты после дневных лекций, Дэниел был удивлён, обнаружив Итана дома. Сын сидел за столом в гостиной, сосредоточенно работая над чем-то на своём ноутбуке. Он лишь коротко кивнул, когда Дэниел вошёл, не отрываясь от экрана.
– Не ожидал увидеть тебя так рано, – сказал Дэниел, стараясь звучать непринуждённо.
– Работаю над проектом для Алекса, – ответил Итан. – В библиотеке слишком много отвлекающих факторов.
– Какой проект? – Дэниел подошёл ближе, пытаясь увидеть, над чем работает сын.
Итан слегка развернул ноутбук, показывая сложную диаграмму с множеством связей между различными психологическими концепциями и методиками воздействия.
– Картирование когнитивных уязвимостей различных типов личности, – пояснил он тоном преподавателя, объясняющего очевидные вещи. – Алекс считает, что существуют универсальные паттерны, которые можно систематизировать для более эффективного… взаимодействия.
– Взаимодействия или манипуляции? – спросил Дэниел, изучая диаграмму с растущим беспокойством.
Итан слегка улыбнулся – холодной, снисходительной улыбкой, которая совершенно не подходила его молодому лицу.
– Это вопрос семантики, не так ли? Любое целенаправленное взаимодействие включает элементы влияния. Даже сейчас ты пытаешься повлиять на моё восприятие проекта, маркируя его негативно окрашенным термином.
Дэниел почувствовал, как что-то сжимается внутри. Это был не голос его сына – это был голос Академии Блэквуд, холодный, аналитический, лишённый эмоциональной окраски.
– Итан, – начал он осторожно, – я беспокоюсь о тебе. Ты изменился за последние дни. Стал… другим.
– Я развиваюсь, – ответил Итан, возвращаясь к своей работе. – Расширяю границы восприятия. Открываю новые возможности. Разве не этого ты хотел для меня, когда привёз сюда?
– Я хотел для тебя хорошего образования, – сказал Дэниел. – Не… трансформации личности.
Итан поднял глаза, и в них мелькнуло что-то похожее на раздражение.
– Любое настоящее образование трансформирует, – сказал он. – Или оно бесполезно.
Дэниел сел напротив сына, понимая, что момент для серьёзного разговора настал, готов он к нему или нет.
– Нам нужно поговорить, Итан. О том, что происходит в академии. О том, что они делают с тобой.
– "Они"? – Итан приподнял бровь. – Ты говоришь так, будто существует какой-то заговор.
– Не заговор. Программа, – Дэниел глубоко вздохнул. – Называется "Протокол Лазаря". Специально разработанная методика психологического перепрограммирования личности. И ты – один из объектов этой программы.
Он ожидал отрицания, гнева, может быть, насмешки. Но Итан лишь слегка наклонил голову, изучая отца с клиническим интересом.
– Ты провёл собственное расследование, – сказал он наконец. – Интересно. Доктор Вейл предполагала, что ты можешь это сделать, учитывая твой бэкграунд в психологии.
Дэниел замер.
– Ты… знаешь о протоколе?
– Конечно, – Итан пожал плечами. – Это не секрет для тех, кто выбран для программы. Нас информируют о процессе – в общих чертах, естественно. Это часть методики – создание ощущения контроля и осознанного участия.
– Тебя не беспокоит, что они пытаются изменить твою личность? Перестроить твою идентичность?
– А что такого ценного в моей нынешней идентичности? – спросил Итан с лёгкой горечью. – Травмированный подросток с мёртвой матерью и отцом, чья карьера разрушена? Я предпочитаю стать кем-то более… функциональным.
Дэниел почувствовал, как слова сына ударили его словно физически. Но сквозь боль он заметил нечто важное – проблеск настоящей эмоции, настоящей боли. Первое проявление истинного Итана за весь разговор.
– Ты больше, чем твои травмы, – тихо сказал Дэниел. – И то, что они предлагают – это не исцеление. Это замена тебя на… кого-то другого. Кого-то, кто будет полезен их системе.
– Их системе, – повторил Итан. – Ты говоришь так, будто это что-то зловещее. А ведь это всего лишь образовательная методика, направленная на развитие определённых навыков и устранение психологических блоков.
– Это не так, Итан, – Дэниел решил перейти к конкретным доказательствам. – У меня есть документы из их собственных архивов, описывающие истинную природу протокола.
Он достал телефон и открыл фотографии, сделанные во время ночного визита в секретную секцию библиотеки.
– Вот. Прочитай это. Их собственными словами – о "смерти эго", о "полной реструктуризации личности", о "разрыве прежних эмоциональных связей".
Итан взял телефон и начал просматривать фотографии. Его лицо оставалось бесстрастным, но Дэниел заметил, как его пальцы слегка напряглись, сжимая устройство.
– Где ты взял это? – спросил он наконец.
– Из закрытого архива академии, – ответил Дэниел. – Мне помог человек, у которого есть доступ.
– Ты проник в защищённую зону? – в голосе Итана появились нотки беспокойства. – Это серьёзное нарушение протоколов безопасности. И условий твоего контракта.
– Меня больше беспокоит то, что они делают с тобой, чем условия моего контракта, – резко ответил Дэниел. – Они используют комбинацию психологических техник и, возможно, химических веществ, чтобы перестроить твою личность, Итан. Чтобы создать… инструмент. Человека, который будет манипулировать другими без моральных ограничений.
– Это очень упрощённая интерпретация, – сказал Итан, возвращая телефон. – Да, протокол включает глубокую психологическую работу. Да, он направлен на реструктуризацию определённых аспектов личности. Но цель – не создание бездушных манипуляторов, а развитие людей, способных эффективно действовать в сложных социальных контекстах. Лидеров нового типа.
– А "выпускной проект"? – спросил Дэниел. – Ты знаешь, что это такое? Задание, которое полностью разрывает связь с твоей прежней идентичностью? Которое заставляет тебя переступить все твои моральные границы?
Что-то мелькнуло в глазах Итана – неуверенность? страх? – но быстро исчезло.
– Я ещё не дошёл до этого этапа, – сказал
