Когда разум против тела. О самых загадочных неврологических расстройствах, когда-либо поражавших человеческое тело - Сюзанна О'Салливан
Это случилось рано – еще до того, как она легла спать. Прошел слух о том, что кто-то упал в обморок, и Кортни бросилась в общежитие, где обнаружила девушку, корчившуюся на полу; ее удерживали одноклассники. С тем, что Кортни наблюдала в течение следующих нескольких ночей, она никогда прежде не сталкивалась, но мне было очень знакомо то, что она описала.
У девочек не просто случались припадки – они в исступлении бегали по общежитию и пытались вылезти через окно, чтобы сбежать в горы.
Боясь за их безопасность, одноклассники, мальчики и девочки, оттаскивали их назад и укладывали на матрасы, снятые с кроватей и разложенные по кругу на полу. Чтобы удержать одну девочку, требовалось несколько человек, потому что в разгар «болезни» у пострадавших могла развиться неестественная сила. Девочек удерживали для их же собственной защиты, так как жители деревни опасались, что они побегут на гору и прыгнут со скалы, если их выпустить из школы. Некоторые мальчики удерживали девочек мягко и осторожно, в то время как другие хихикали и применяли больше силы, чем казалось необходимым. Как только их прижимали, у жертв начинались судороги, при которых конечности сильно дергались, а спина и шея неестественно выгибались. Не все пытались сбежать – некоторые сразу падали в обморок. Приступы длились долго, обычно минут двадцать, при этом они могли неоднократно повторяться в течение нескольких часов. Приходя в себя, девушки мало что помнили. Когда Кортни спросила их, каково это было, они сказали, что видели Бабушку и что она пришла за ними. Ее описали как маленькую старушку с седыми волосами, одетую в белое.
Сэнд-Крик не первая школа, пострадавшая от «болезни». В течение предыдущих десяти лет об этом явлении периодически сообщалось в Гайане. В отличие от гриси сикнис, заболевание не было эндемичным для страны и поэтому не сопровождалось каким-либо предписанным ритуалом, а также от него не придумали никакого лекарства. Сначала обратились к западной медицине, но это не помогло. Во время одной из ранних вспышек, до того как болезнь проникла в Сэнд-Крик, власти даже пригласили американского психолога Кэтлин Сипел встретиться с девочками. Она поставила диагноз «массовая истерия». Гайанский народ был очень обижен этим. Сотрудники газеты The Guyana Chronicle пронюхали о диагнозе и опубликовали статью под заголовком «Заявление психолога о загадочной болезни вызывает споры». Как заявила министр образования Гайаны доктор Десри Фокс, чьи слова процитировали в статье, объяснение, данное американским психологом, было «типичным для жителей Запада». Она назвала диагноз унизительным. Местный пастор также возразил против оценки психолога: «Это утверждение попросту свидетельствует о том, что убеждения, которые были с ними на протяжении поколений, не имеют никакой ценности по сравнению с современными». Изложение психологом фактов, как она их видела, кувалдой ударило по верованиям и традициям, сложившимся в обществе многие поколения назад. Жители деревни, в свою очередь, сплотились и укрепили стену, которую возвели против позиции Кэтлин Сипел. По их мнению, лекарством от болезни стало бы избавление девочек от влияния Бабушки, то есть нужно отправить их обратно в родные деревни, где они и выздоровели бы.
Массовые вспышки заболеваний в школах не являются чем-то из ряда вон выходящим или канувшим в прошлое. Они присущи не только какому-то конкретному типу общества, и для их возникновения не требуется насилия, нищеты или трудностей. Они могут происходить где угодно, в любом сообществе, причем регулярно.
Эксперты различают два типа массовой истерии. Прежде всего существует массовое тревожное расстройство, которое возникает ни с того ни с сего, без каких-либо предшествующих стрессоров. Обычно заболевание затрагивает молодых людей и возникает в замкнутой среде, такой как школа. Оно распространяется при прямом контакте, приходит и уходит в мгновение ока. Типичный пример произошел ноябрьским днем 2015 года в Рипоне (Северный Йоркшир). На церемонии в День памяти ученик упал в обморок в душном актовом зале, и 40 других детей быстро последовали за ним. Назавтра детям стало лучше. Другой пример произошел в Малайе в августе 2019 года: школьница начала кричать – и почти сразу же крики прокатились по классу, а затем вспышка перекинулась дальше, на соседние классы. Все закончилось в течение нескольких часов. Вспышка болезни в Эль-Кармен, вероятно, вписалась бы в эту категорию, если бы не вмешались внешние силы.
Второй тип – массовая моторная истерия, которая может поражать людей любого возраста. Она более коварна вначале и длится гораздо дольше. В отличие от массового тревожного расстройства, она обычно возникает на фоне хронической напряженности в сплоченном сообществе. Например, в городке, затерявшемся посреди бескрайней казахстанской степи и переживающем трудности во времена политической неопределенности и потери контроля. Или в посольстве США в условиях жесткого давления, среди людей, у которых есть причины бояться.
Большая проблема с массовой истерией – в любой из ее форм – заключается в том, как ее воспринимает и понимает общественность.
Существует разрыв между тем, как массовое психогенное заболевание определяют и обсуждают немногочисленные специалисты, которые его изучают, и тем, как его понимают за пределами этого круга. В медицине МПЗ рассматривается как расстройство, возникающее в результате группового взаимодействия, в связи с чем его иногда – возможно, более уместно – называют массовым социогенным заболеванием. Это делает МПЗ социальным явлением, а не настоящим психическим расстройством. К сожалению, менее квалифицированные люди в значительной степени преподносят его как психологическую проблему, при этом все внимание уделяется пострадавшим, а существенная роль, которую играет сообщество, почти полностью игнорируется. В своей публичной ипостаси массовая истерия настолько связана со старомодными стереотипами, с однобокими гипотезами о психологической травме и с клише о молодых девушках, что ее описания похожи на пародии. В беллетризованном рассказе о вспышке в Ле-Рое один писатель свел болезнь девушек к пустяку – соперничеству из-за парня. В реальном мире газетный заголовок называл молодых девушек ведьмами. Подросткам в Эль-Кармен говорили, что они сексуально неудовлетворенные.
Помимо того факта, что клише, связанные с массовой истерией, очень унизительны для молодых женщин, они производят дополнительный эффект – делают диагноз несостоятельным для социальных групп, которые с трудом вписываются в эти клише.
Как на Кубе, так и в Красногорском, где жертвы были старше, а некоторые были мужчинами, врачи сразу отвергли диагноз МПЗ и решительно поддержали предположения, выдвинутые самими пострадавшими, о том, что является причиной болезни. Врачи просто не могли соотнести диагноз МПЗ с
