Великий посад Москвы. Подлинная история Китай-города - Александр Викторович Можаев
Также упоминается находка железного подсвечника «в подвале дома Сулешовых», наличие каменного дренажного стока в кладке фундамента и то, что материалом дома был не только камень, но и кирпич. Указано, что памятник «заслуживает особой публикации», которой, однако, так и не состоялось.
Дом с палатами Кравкова, примыкающий к паперти церкви Николы Мокрого. Фото 1940 г.
В отчете архитектора Г. И. Покровского, обследовавшего этот адрес перед сносом, упоминаются две комнаты «палат у церкви» в первом этаже дома № 7, примыкавшего к Никольскому храму с запада, – одностолпная и с коробовым сводом. В архивах ГНИМА хранятся фотосъемка и обмерные чертежи, зафиксировавшие помещения, на первый взгляд выглядящие постройкой середины XVIII в. Однако очевидно, что они сохраняли более раннюю основу: своды с вертикальными распалубками над окнами переложены заново от уровня пят, стены имеют прикладку в один кирпич внутри и снаружи – как сказано в отчете, «стена выложена в три слоя». Трехцентровые стенные ниши с гнездами для засовов также выглядят архаичнее соседствующих с ними окон с клинчатыми перемычками и кубоватыми решетками.
Вероятно, изначально палаты примыкали своим юго-восточным углом к углу колокольни церкви Николы Мокрого, а затем меж ними и церковной трапезной была встроена паперть. На это намекает заложенный арочный, возможно, дверной проем, обнаруженный во внешней восточной стене здания, и косое световое окошко в нижнем ярусе паперти.
Также существуют фотографии, сделанные в процессе раскопок 1949 г. во дворе владения № 7. Зафиксированные на фото постройки – сруб с кирпичным полом и каменная стена за ним – точно соотносятся с известным чертежом, опубликованным М. Г. Рабиновичем.
Чертеж фиксирует усадьбу с каменными и деревянными постройками первой половины XVI в., найденными «по соседству с церковью Николы Мокрого, на северной стороне Великой улицы», «к западу от церкви»[369]. Древние палаты стояли в 18 м от трассы улицы, т. е. Мокринского переулка.
Обмерный чертеж первого этажа дома № 7 и фото интерьера одностолпной палаты, 1941 г.
Археологами зафиксирована прямоугольная в плане белокаменная постройка, у западного торца которой прежде располагалось выносное крыльцо на двух массивных каменных столбах. Сообщается, что палаты во дворе были разрушены уже в начале XVII в.
И еще имеется документальная информация о чуть более позднем строительстве в этом владении. В 1701 г. заключен подряд на строительство каменных палат на дворе стольника Алексея Кравкова, причем артелью строителей руководил Кузьма Федоров, в том же году бывший поручителем на строительстве палат А. Д. Меншикова на Мясницкой улице.
Фото и схема раскопа во владении № 7 по Мокринскому переулку, 1949. На фотографии видно белокаменное основание палат Сулешова, слева от приставной лестницы – опора крыльца.
В описи 1695 г. на зарядской Певчей улице фигурирует двор генерала Матвея Осиповича Кровкова (это название одно время носила Зачатьевская улица, то есть будущий Мокринский переулок). Матвей Кровков – один из трех первых русских генералов, удостоенных этого звания еще при государе Федоре Алексеевиче, его сын Алексей, с 1678 г. бывший в чине стольника, унаследовал усадьбу в конце 1690-х. В описи 1718 г. уточнено: «двор Алексея Матвеева сына Кравкова, что был Алексея Мещеринова»[370]. Место двора Мещеринова на территории домовладения № 7 определяется согласно чертежу Зарядья 1670-х гг.
Таким образом, можно предположить, что на территории владения в разное время существовали два каменных жилых здания. Постройка XVI в. в глубине владения в определенное время могла принадлежать стольнику Сулешову. А палаты, выявленные в 1941 г. в доме, стоявшем по линии переулка, на самом деле были возведены стольником Кравковым в самом начале XVIII столетия.
59. Палаты Гавренева (Белгородское подворье)
Мокринский переулок, 11
В 1626 г. двор за алтарями церкви Николы Мокрого принадлежал князю Ивану Кашину, с 1632 по 1662 г. – окольничему Ивану Афанасьевичу Гавреневу. Его палаты известны по двум схематическим чертежам второй половины XVII в. На более старом плане они показаны стоящими на углу улицы «от Москворецких ворот к Зачатью» и поперечного переулка, позже переулок входит в состав усадьбы. На позднем плане более внятно прорисована сама палата в три окна, видимо, стоящая на подклете. После смерти Гавренева двор отошел в казну, а в 1676 г. государь указал передать владение «под двор преосвященному Михаилу, митрополиту Белограцкому и Обоянскому, с передних ворот, с полатным каменным строением»[371].
Никольская церковь и палаты с воротами.
Чертеж, 1663–1676 гг.
На фотографиях первой половины ХХ в. правее церкви находится одноэтажный дом церковного причта в те же самые три окна по улице. Казалось логичным видеть в нем палаты, хотя никаких свидетельств о присутствии в стенах древней кладки не было известно. Опубликованный В. А. Киприным[372] план владения 1750-х гг. подтверждает, что палаты стояли восточнее по переулку и были развернуты длинной стороной к улице.
План владения Белгородского архиерея, 1750-е, фрагмент. Слева (№ 5) церковь Николы Мокрого
Очень интересны поэтажные чертежи здания, зафиксировавшие зарядские палаты, основанные в третьей четверти XVII столетия. Как и дом Гавренева на раннем чертеже, они представляют собой одноэтажные палаты «на погребах», то есть на подклетном полуэтаже. В плане это «тройня» – большая и малая палаты по сторонам узких сеней и обращенное во двор крыльцо. Жилые комнаты верхнего яруса не имеют сводов. Крыльцо (м. б., достроенное позже) решено необычно: видимо, это была сень из двух равновеликих арок над прямыми лестницами в жилой этаж и в погреб. Но еще интереснее то, что дом не просто повернут к улице наполовину глухим задним фасадом, а имеет ретирады, выходящие на ее красную линию. Они состоят из большего (видимо, общего) помещения с выходом из сеней и меньшего, смежного с жилой комнатой.
60. Палаты в доме Федотова
Мокринский переулок, 10
Палаты, отличавшиеся необычной и сложной планировкой, стояли по красной линии Мокринского переулка. Их двухэтажный объем явно выделялся в левой части фасада позднего здания, надстроенного мезонином. Согласно обмерам архитектора А. Фуфаева, сделанным перед сносом памятника (1941), это были прямоугольные в плане палаты с двумя рядами комнат вдоль продольной стены и выступающим в сторону двора ризалитом. Позднее дворовое крыльцо в углу палат
