Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков
График 4. Динамика ВВП США и Британской империи (по паритету покупательной способности в долл. 1990 года)[467]
План Дауэса, Локарнский пакт, вступление Германии в Лигу Наций под всеобщие аплодисменты, торжество laissez faire, «мир без победителей», корпоративный стандарт, эвтаназия Nation State, свобода, трудолюбие, бережливость… Все это иллюзии. Идеологемы, базовые установки (предмет веры, аксиомы) онтологии нового порядка, обеспечивающие процесс институализации Novus ordo seclorum, процесс создания нового правоустанавливающего субъекта – «супергосударства».
Идея Кейнса о межгосударственной системе учета национальных обязательств под эгидой Лиги Наций, изначально отвергнутая США, позже будет реализована в виде Американского агентства по надзору за валютным рынком (план Дауэса), потом – в виде Банка международных расчетов под эгидой Америки (план Юнга). После Второй мировой войны она воплотится в Бреттон-Вудскую систему, которая закрепит за долларом статус всеобщего эквивалента, кодифицирует общее пространство долга (см. главу 7).
Идея французского премьер-министра Жоржа Клемансо о системе коллективной безопасности для «защиты справедливости» (международные силы, армия Лиги Наций) с опорой на три «великие демократии» (США, Англия и Франция)[468] тоже была изначально отвергнута Америкой. Вместо силовых гарантий США, не обладавшие тогда значимой армией и превосходством в технологиях, настаивали на разоружении и введении механизма общего арбитража (контракт вместо политической воли).
После Второй мировой войны миссию «защиты справедливости» возложит на себя единственная в мире великая демократия с самым большим государственным бюджетом и самой мощной армией. «Единственный великий хранитель морали» (определение Эдгара Гувера) создаст и возглавит военный блок (НАТО) для защиты мира во всем мире («во благо всего человечества»).
С победой в Great War для модели все только начиналось. Впереди (на восток от Рейна) простирался бескрайний «темный континент» – жизненное пространство (бесструктурная гиалоплазма). Освоение этого пространства (обобществление в едином пространстве долга) было условием дальнейшего существования модели. Необеспеченные обещания и, как следствие, завышенные ожидания («чрезмерное жизнелюбие», по определению Гринспена) толкали модель вперед – к русской и арабской нефти, которая стала не только причиной Первой мировой войны, но и привела мир на порог Второй.
Попытка Англии на Генуэзской конференции решить вопрос с бывшей бакинской собственностью, используя финансовое превосходство над Советской Россией, и увязать воедино на своих условиях весь европейский рынок нефти, потерпит крах (ниже об этом подробнее. – Л. К.). Рапалльский договор возродит призрак «Нефтяного союза Европы» (союз Германии и России). Так же (крахом) завершится попытка США получить прямой доступ к нефти Ближнего Востока, используя долговую зависимость Англии.
Вдруг выяснится, что «без старомодных государственных гарантий, обеспеченных сферами интересов и правом экстерриториальности (военное превосходство, primo. – Л. К.), частные банкиры не желают предоставлять сколько-нибудь значительные займы»[469]. Кредиторы 2-го уровня не могут действовать без твердых гарантий со стороны кредитора 1-го уровня, а гарантии 1-го уровня могут быть обеспечены только реальным (ограничен радиусом действия палубной авиации) контролем над пространством инвестиций. Иллюзорность «мира без победителей» (по-новомодному – мира многополярного) станет предельно очевидной всем.
В вопросах межгосударственного кредита (долг, отсроченный, небуквальный, платеж, «обещание») корпоративный принцип («слово джентльмена», контрактное право) с видимой (но все же) очевидностью еще как-то работает. В вопросах нефти (гарантия, материальное обеспечение платежа будущего) новый стандарт отношений без силового контроля на местах (политическое право, имперский принцип) невозможен.
Чтобы окончательно оторвать кредит от обеспечения, подчинить дефлятор целям развития и получить возможность проектировать будущее под заданные параметры (делать деньги под будущую прибыль без учета сбережений), потребуется целый ряд событий и мировых (эмпирика, пробы и ошибки) потрясений. Ниже просто перечислим.
Великая депрессия. Вторая мировая война – создание «супергосударства». Переформатирование Ближнего Востока – изгнание Англии, неоколониализм. Включение советского проекта в общую модель – денежная реформа Хрущева, Карибский кризис, концепция мирного сосуществования (позже – устойчивого развития), нефть и газ в обмен на трубы. Победа США в Третьей мировой (холодной) войне – развал СССР. Большая приватизация – теория Де Сото о юридической природе капитала, рыночное освоение советского наследства…
Модели предстояло пройти очень долгий путь к своей цели – пространство «общего» долга (подробно говорить об этом будем уже во второй книге). Но начало этому пути положило понимание одного простого факта: если речь идет о жизненной (to be, or not to be) необходимости, «доброе слово» (мировоззренческое обоснование нового порядка – онтология) лучше нести народам мира не только с Библией, но и со Smith & Wesson в руках.
От Great War до Great Depression
Понимание общей природы Первой и Второй мировых войн (англо-американское противостояние) и их взаимосвязи через Великую депрессию принципиально важно для понимания становления модели, ее превращения в доминантную, общемировую систему отношений (Pax Americana). Уинстон Черчилль, который после окончания Great War писал о наступлении «благословенных времен» для всего мира, в 1945 году (через 15 лет) будет говорить о «второй Тридцатилетней войне», связывая воедино обе мировые.
Тот факт, что катализатором обеих войн выступала Германия, лишнее доказательство их единства, но с одним существенным различием. В Первой и Второй мировых войнах участвовали две разные Германии (чуть ниже расскажем об этом подробнее. – Л. К.).
Как мы писали ранее, план Дауэса открыл Германии путь в Лигу Наций, а главное, он открыл Германию для американского кредита («общий» долг). Вестернизация Германии (Mitteleuropa) с ее военно-плановой экономикой была главным призом модели в Great War (мост на пути в Россию), так как союзники США были кооптированы в американское долговое пространство еще в ходе этой войны.
Представленная таблица наглядно иллюстрирует американские внешнеполитические приоритеты в период между двумя мировыми войнами (таблица 16).
Таблица 16. Иностранные инвестиции США, декабрь 1930 года (в млн долл.)[470]
Общий объем американских инвестиций в Латинскую Америку и Канаду почти в два раза превосходил объем инвестиций в Европу, а прямых инвестиций – в четыре раза, что с учетом доктрины Монро выглядит закономерно. Удивительным представляется сопоставимый (почти равный) объем американских инвестиций в три союзные США по Great War страны (Англия, Франция, Италия) и Германию, при этом «немецкие» инвестиции по госгарантиям (кредит 1-го уровня) в 1,3 раза превысили объем союзнических.
Удивительным немецкое «превосходство» представляется только в формате Pax Britannica, в формате Pax Americana оно логично и оправданно. Модель срочно нуждалась в новых активах под выписанные в ходе войны «обещания денег» (Liberty Bonds).
