Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
Важным элементом стратегии была, как выразились бы сегодня, психологическая война. Слухи о том, что монголы щадят сдающихся, но поголовно истребляют непокорных, опережали движение армии и порождали панику. Кому-то из пленных завоеватели обязательно позволяли убежать — чтобы беглец рассказал своим о последствиях строптивости.
Террор был полезен не только для быстрой победы, но и для обеспечения покорности завоеванного народа в будущем. Память о массовых убийствах сохранялась надолго.
Русские летописные сведения о размерах монгольского войска, которое якобы насчитывало триста тысяч и даже полмиллиона сабель, сильно преувеличены — у страха глаза велики. Известно, что в год смерти Чингисхана (1227) все воинские силы империи составляли 130 тысяч воинов, и в дальних походах, конечно, участвовала лишь часть армии, несколько десятков тысяч человек. Но для русских княжеств, не способных объединить свои невеликие людские ресурсы и действовавших разобщенно, это все равно была неодолимая махина.
Поход к Западному Морю
Судьба Руси решилась в шести тысячах километрах от ее рубежей — в нововыстроенной столице монгольской империи Каракоруме, где в 1235 году второй великий хан Угэдей собрал соратников на съезд-курултай, чтобы решить, какую сторону света теперь завоевывать. То, что завоевывать кого-то обязательно нужно, сомнению не подвергалось. Необходимость экспансии была определена и «океанической» доктриной Чингисхана, и экономической нуждой: империя была военная, собственным хозяйством существовать не могла и обходиться без трофейной добычи не умела.
Поспорили, куда ударить: на юг, по китайскому царству Сун и Корее; на юго-запад, по Ближнему Востоку (Персия была уже завоевана) — или на северо-запад, через волжскую Булгарию и Русь на Европу, к «Западному Морю».
В результате постановили вести войну на всех трех направлениях — вот как уверены были монголы в своем боевом превосходстве.
Разросшаяся империя к этому времени была административно поделена на четыре «улуса», вице-королевства — по числу старших сыновей Чингисхана. Весь северо-восточный сегмент был приписан к «Улусу Джучи», первенца великого завоевателя. Поскольку Джучи к этому времени уже умер, поход к Западному Морю возглавил его наследник Бату-хан.
Таким образом в армию «Батыя», как называют его русские летописи, должна была войти примерно треть монгольского войска — вряд ли больше 40 тысяч всадников.
Выступив весной 1236 года, осенью Бату без труда захватил Булгарию и на целый год задержался там, обучая пополнение и собирая разведывательные данные о русских землях.
Наступление началось на исходе 1237 года, зимой. Холодов и снега монголы не боялись, а по замерзшим рекам передвигаться было быстрее, чем тратить время на переправы.
Маленькие русские государства пали одно за другим. Самый сильный из князей, владимиросуздальский Юрий Всеволодович, сумел собрать довольно большую рать и вывел ее в поле, но в сражении на реке Сити (4 марта 1238 г.) был окружен, его войско «побегоша» и всё полегло. Отрубленную голову Юрия принесли Батыю в качестве трофея.
Затем боевые действия приостановились из-за весенней распутицы и таяния рек.
Сопротивление всё же было очень упорным, особенно при осаде крепостей (одна из них, Козельск продержалась целых семь недель), и монгольское войско сильно поредело. Поэтому Бату увел армию на степные пастбища, чтобы обучить новых воинов перед вторым этапом кампании — главным. Подготовка растянулась на полтора года.
Теперь удар был направлен на юго-запад. Пройдя через земли современной Украины и разорив по пути Киев, в 1240 году монголы вторглись вглубь Европы.
Одним крылом они обрушились на Венгрию, другим на Польшу. Весной 1241 года в сражении при Лигнице (Силезия) наголову разгромили рыцарское войско саксонского герцога Генриха Благочестивого, чья голова тоже была принесена хану.
В Европе началась паника, римский папа Григорий IX объявил крестовый поход против «тартар», германский император Фридрих II повсюду искал союзников, но объединения не получилось бы, потому что папы с императорами люто враждовали, и монголы, конечно, дошли бы до Атлантики — но весть о смерти великого хана Угэдея, доставленная через четыре месяца после события, побудила Бату-хана прекратить поход.
Европа от монгольского завоевания спаслась, Русь — нет.
Великое Княжество Литовское
После нашествия русские земли оказались разделены на три большие зоны: северо-восточная была полностью подконтрольна Орде и стала частью Улуса Джучи; Новгородчина была обложена данью, но сохранила автономию; западная половина бывшего киевского государства фактически осталась независимой, хоть номинально и признала верховенство хана. Поначалу казалось, что Русь уцелела, просто ее центр переместился в Галицко-Волынский регион, где в середине XIII века успешно собирал земли князь Даниил Романович из династии Рюриковичей, даже принявший титул «русского короля». Однако эта держава оказалась непрочной, и вскоре возникло новое сильное государство, уже неславянского корня.
Литовские племена, жившие на безопасном отдалении от Орды, объединились в результате деятельности двух энергичных вождей: сначала Миндаугаса (правил 1236–1263), а затем, после периода междоусобицы, Гедиминаса (13161341). При последнем великое княжество Литовское стало быстро расти. Динамичная держава расширялась прежде всего за счет бывших русских княжеств, которые не оказывали сколько-нибудь серьезного сопротивления, тем более что завоеватели вовсе не были угнетателями. Гедиминас не вмешивался во внутреннюю жизнь новых областей, не покушался ни на обычаи, ни на религию (литовцы в ту эпоху еще были язычниками) — лишь назначал своих наместников. Остававшаяся немонгольской часть Руси стала литовской. При Гедиминасе эта участь постигла территорию нынешней Беларуси и почти всей правобережной Украины вместе с Киевом, а в дальнейшем великое княжество Литовское станет крупнейшей страной Европы, растянувшись от Балтийского до Черного моря.
Во второй половине XIV и первой половине XV веков, когда Золотая Орда, преемница Улуса Джучи, ослабела, а Москва еще не поднялась, Литва была самой мощной державой региона. При этом, несмотря на литовскую династию, это была по преимуществу русская (не в нынешнем, а в тогдашнем смысле термина) страна: подавляющая часть населения говорила на русском языке, исповедовала русскую веру, придерживалась русских обычаев. Высшая знать состояла из породнившихся Гедиминовичей и Рюриковичей, бояре и служивые были в основном русской крови, многие этнические литовцы перешли в православие. Историки иногда называют великое княжество Литовское той эпохи «второй Русью» или «другой Русью».
Когда Золотая Орда перестала быть грозной, Литва начала активно вмешиваться в жизнь восточной Руси, пытаясь отторгнуть у нее земли и даже завоевать ее. Будущее русское (то есть объединяющее все русскоязычные земли) государство скорее всего образовалось бы с центром не в Москве, а в Вильно — если бы в конце четырнадцатого века литовская династия не воцарилась в Польше. Эта уния была необходима для противостояния общему врагу, Тевтонскому ордену. Литовская аристократия стала переходить в католичество и полонизироваться. Через
