Беженцы - Боб Мур
Кому такая политика была бы выгодна? Уж точно не евреям Третьего рейха, против которых большинство стран, включая и США, возвели высокие иммиграционные барьеры. Государственный департамент США и Министерство иностранных дел Великобритании продемонстрировали поразительное незнание политики и отношения нацистов к евреям даже после Эвианской конференции в июле 1938 года, когда обе страны обратились к нацистскому правительству с призывом не изгонять еврейских эмигрантов, не имеющих денежных средств, поскольку это «ложится тяжелым бременем на дружественных соседей». Даже после Хрустальной ночи американское и британское правительства не желали признавать, что евреи в Третьем рейхе подвергались смертельной опасности. Как и члены ШМС, их дипломатические лидеры рассматривали бегство евреев из Германии в первую очередь как проблему для себя.
Пока госсекретарь Халл организовывал обращение к нацистскому правительству с просьбой воспрепятствовать еврейской эмиграции в Шанхай, поскольку она причиняет неудобства гражданам США, нацисты делали все наоборот. После Хрустальной ночи гестапо само помогало организовывать перевозку в Шанхай бывших узников концлагерей на немецких лайнерах. Мартин Бойтлер встретил своего отца, только что освобожденного из Бухенвальда, на пирсе в Гамбурге в апреле 1939 года, и семья отправилась в Шанхай на пароходе «Усарамо» немецкой Восточно-Африканской линии. Политика Германии привела к тому, что все больше и больше евреев отчаянно пытались найти выход из Третьего рейха, и подавляющее большинство евреев доставили в Китай итальянские пароходы. В самом Шанхае, однако, именно политика Японии сыграла самую важную роль в поддержании открытых дверей для беженцев вплоть до 1939 года.
После войны с Россией в 1905 году, когда американский еврейский банкир Джейкоб Шифф помог финансировать японские военные расходы, официальное отношение Японии к евреям было исключительно положительным. Хотя вера японцев в то, что международное еврейство обладает широкими полномочиями, свидетельствовала о готовности принять антисемитские стереотипы, политика правительства была направлена на то, чтобы не делать из евреев врагов. Даже когда западная община в Шанхае начала жаловаться на приток беженцев, на конференции пяти ведущих министров Японии 6 декабря 1938 года было принято решение не чинить препятствий дальнейшей иммиграции. Такая политика отвечала интересам все более тесных дипломатических отношений с Германией, поскольку нацисты были явно заинтересованы в максимальном оттоке евреев из страны. Но японцы не желали соглашаться с требованиями Германии о враждебном отношении к евреям в пределах их сферы контроля. Опасаясь испортить отношения с Соединенными Штатами, где евреи считались влиятельными лицами, министры подтвердили свою политику обращения с последними как с любыми другими иностранцами, в соответствии с традиционным японским акцентом на равном отношении ко всем расам. Когда в конце декабря ШМС обратился к японцам с просьбой помочь ограничить прибытие евреев, Министерство иностранных дел заявило своим представителям в Шанхае, что не следует допускать такого отношения. Вместо этого Генеральное консульство должно попытаться добиться того, чтобы ответственность за любые ограничения еврейской иммиграции была возложена на ШМС. Министр иностранных дел Японии Арита несколько раз публично отстаивал эту политику в первой половине 1939 года.
К этому времени немецкие и японские консульские чиновники в Шанхае, как и их западные коллеги, начали жаловаться на экономические последствия растущего потока еврейских беженцев. В феврале 1939 года немецкое консульство предупредило министерство иностранных дел в Берлине об опасности, которую представляли евреи для экономических и политических интересов Германии. В марте в отчете консульства выражались «самые серьезные возражения против дальнейшей иммиграции евреев в Шанхай». В частности, присутствие большого числа еврейских врачей и дантистов вызывало недовольство западного медицинского сообщества. В мае и июне японский консул Исигуро неоднократно жаловался Бракло на то, что евреи отбирают бизнес у японцев в Шанхае, и спрашивал, какова будет реакция Германии, если японцы ограничат въезд евреев. В начале 1939 года Министерство иностранных дел Японии получило из Шанхая сообщение о том, что ожидается прибытие еще 1000 беженцев, большинство из которых нуждаются в помощи, а также отмечались возникающие в связи с этим проблемы для японской общины.
1939-й стал годом максимальной еврейской иммиграции в Шанхай. Хотя общее число беженцев из Центральной Европы точно назвать невозможно, по разным оценкам, в период с 1933 по 1945 год в Шанхай прибыло около 16 000 человек. Около 1500 из них прибыли к концу 1938 года. К середине 1939 года на шанхайские причалы прибывало более 1000 человек в месяц. Многие евреи Третьего рейха не могли купить билеты на битком набитые корабли, следовавшие в Китай. Растущий поток беженцев еще больше встревожил деловую элиту Шанхая. 15 апреля в газете Shanghai Evening Post and Mercury появилась статья под названием «Экономическая угроза, вызванная еврейскими беженцами – эмигрантами из Европы. Скоро они составят четвертую часть иностранного населения». В статье утверждалось, что прибывшие евреи создают «серьезную угрозу для части устоявшихся западных общин». 17 февраля 1939 года газета North China Herald сообщила, что иностранные общины сделали еще один шаг в своем стремлении положить конец еврейской иммиграции. С представителями еврейской общины, включая влиятельного Виктора Сассуна, были установлены контакты. Нет никаких свидетельств того, что еврейские лидеры были готовы присоединиться к этому хору.
Японцы наконец пошли на изменение своей политики открытых дверей: 9 мая эксперты из министерств армии, флота и иностранных дел встретились в Шанхае, чтобы рассмотреть вопрос о еврейской иммиграции. Затем три японских чиновника, отвечавших за контроль над делами беженцев в Шанхае, назначили на 25 мая встречу с ведущими деятелями багдадских евреев и самыми щедрыми благотворителями Дэвидом Сассуном и Эллисом Хаимом. Японский отчет об этой встрече возлагает ответственность за создание ограничений на евреев. Сассун и Хаим якобы жаловались на то, что их ресурсов не хватает, чтобы справиться с постоянно растущим числом беженцев, и просили помочь остановить поток. Они заверили, что такие ограничения не встретят сопротивления со стороны евреев за пределами Шанхая и местный комитет не будет возражать. В своих последующих публичных заявлениях японцы утверждали, что ограничения были рассмотрены «по просьбе самого Еврейского комитета по делам беженцев, который опасается нового притока беженцев». Но уже на следующий день у японцев был готов проект плана по ограничению въезда. 11 июня в Токио был отправлен пересмотренный план, включавший следующие положения: ограничения на въезд новых иммигрантов, за исключением тех, кто уже находится на
