Сплетня - Катя Саммер

У Розы блестят глаза, но она запрокидывает голову назад, не собираясь плакать, потому что так мы воспитаны: если кому-то хуже, чем тебе, ты не можешь показывать ему свою слабость. Это сложно. Думаю, Розе сложнее всего, потому что она старшая. Никогда не задумывалась об этом, поэтому сейчас кладу руку на ее ладонь, которой та обнимает Лёву, чтобы знала: со мной можно.

– И вот вроде что-то заработала на марафоне, а мы все по очереди заболели, и деньги ушли на лекарства и врачей. Женя, – это ее муж, – хорошо получает и много работает. Он старается, но… все так дорого! Я и к горшку Лёву стала приучать, чтобы на подгузниках сэкономить! Думала вернуться, доучиться, чтобы хоть чем-то помочь, но не понимаю, как все организовать. С Лёвой это тяжело. А даже если я защищу диплом, знаешь, сколько буду зарабатывать? Вот знаешь, сколько получает налоговик в начале прекрасной карьеры? Мало! Очень мало. И я понимаю, что должна помочь, папа говорил, что вы хотите вписаться в ипотеку и… давно пора, но…

– Стой, это точно не твоя проблема.

Роза заходит слишком далеко.

– Он спрашивал, могу ли одолжить денег на первоначальный…

– Эй! – перебиваю ее. – Если не можешь, никто не подумает тебя этим упрекнуть. Роз, все всё понимают. У тебя своя семья, постарайся позаботиться о ней. Мы как-нибудь разберемся.

Она внимательно смотрит на меня, будто не узнает:

– И откуда ты такая? Ты же лучше всех нас, вместе взятых.

– Глупости.

– А я ужасная сестра и мама.

– Звучит как название нового проекта.

Роза усмехается:

– О, о том, как быть плохой мамой, я могу рассказать все! Я только недавно узнала, что одноразовые трусики не нужно снимать или разрезать, – они рвутся по бокам, представь? Подсмотрела в интернете. А еще я не даю Лёве ложку и кормлю его сама, потому что так быстрее и чище. Мне же этот хаос после него убирать полчаса! И с горшком ничего не выходит. Вроде бы и рано, есть время, но у меня ничего не получается! Он просто с криком уползает от него.

– Ну, вот и расскажи людям об этом.

Скоро мы уже вместе смеемся над другими проколами в воспитании Лёвы, придумывая, как лучше донести эту информацию до Розиной аудитории, чтобы было понятно и смешно. Я, кстати, случайно проговариваюсь о том, как он чуть было не наелся моих красок. Сестра замирает на пару секунд, а потом смеется еще громче, рассказывая, что несколько раз ловила его над унитазом, из которого он пытался попить воды.

Мама, придя с работы, застает нас по-прежнему сидящими на диване: мелкий так крепко уснул, что мы разговариваем в полный голос, не боясь его разбудить. Я помогаю Розе подняться с ним на руках и перенести парня в родительскую спальню, где для них поставили раскладное кресло. И пока она обкладывает Лёву подушками, чтобы тот не свалился на пол, я возвращаюсь к себе.

– Ты поздно. – Целую маму в щеку, помогаю ей раздеться и вешаю ее пуховик к остальной верхней одежде.

– А ты красивая.

– Сегодня мне это говорили много раз, – опускаю глаза, пряча улыбку, а она треплет меня за щеку, как в детстве.

– Потому что это чистая правда. Я задержалась. Мы приводили актовый зал в порядок после новогодней дискотеки у старшеклассников. – Так я и думала. За подобные общественные работы до полуночи, ей, конечно же, никто не платит, но мама настоящий фанат своего дела, как и все Ларины. – Все хорошо, меня родители Ванечки, ученика моего, довезли. Кушать будешь, кстати? Я же видела, что ты перед балом ничего не поела.

– Да нет…

– Так да или нет? Картошка с грибами осталась, я еще зразы сделала.

Слюнки непроизвольно текут, и голодный желудок, в котором плещется одинокий бокал шампанского, урчит в ответ.

– Понятно, пойду разогрею.

– Мам, кстати, я хотела сказать… – Она как раз в этот момент оборачивается, и я запинаюсь. Тяжело выдавить из себя слова. Не хочу обидеть ее. – Меня позвали… встретить Новый год и… там день рождения еще. В общем…

– Мальчик твой?

Отрицать же бессмысленно? Он ведь мальчик. Даже если не мой, пусть и хотелось бы. Поэтому киваю:

– Даня, да.

– Вот и разлетелись птички из гнезда, – тяжело вздыхает она. – Встретила я тут наших голубков помирившихся, целуются, бесстыдники, на лавочке. Ритка опять заболеет! А Пашка ее к себе завтра на дачу везет. Кто я, чтобы вставать на пути у любви, а? Бабушка давно хотела в город, съездим с отцом с утра за ней, если машину найдет у кого взять. Он вроде бы дома будет – коллеги выгнали его отдыхать, представь? Говорят, два года подряд пахать в Новый год – это не дело. Мол, чередоваться надо, все по правилам.

– Хорошо как! – улыбаюсь во весь рот. Так все гладко складывается! Я и не ожидала, что все довольны останутся.

– Так, значит, Даня пригласил тебя к себе на Новый год? – слышу за спиной голос Розы с игривыми нотками, когда мама, помыв руки, уходит на кухню разогревать поздний ужин.

– Е-е-е! – В коридоре, будто и не было ничего, появляется Вета, которую выдают лишь мешки под глазами от слез. – У вас будет секс!

Что?

– Нет! – резко отвечаю ей, а потом перевожу взгляд на Розу, которая сдерживает улыбку, но все равно приглушенно смеется надо мной, и становится страшно.

Секс? Я совсем не думала о поездке в таком ключе. А получаются почти идеальные условия. Может, Даня для этого меня позвал? Этого от меня ждет? Особенно после лаборантской. Я же была не против продолжить, мне было очень хорошо с ним, но готова ли я теперь? Черт, понятия не имею.

– Нет, нет, – отрицаю и мысленно, и вслух. – При чем здесь это? У Дани день рождения, и мы там будем не одни. Тим с Лизой приедут.

– Вот и разойдетесь по комнатам предаваться любви, – острит в своем репертуаре Вета.

– А что ты ему подаришь?

Роза уводит разговор в другую сторону, но становится еще хуже.

– Я об этом не думала, – опускаю плечи. – Не успела. Он только сегодня сказал, что у него завтра… Лиза не предупредила почему-то. А у меня нет денег, и я… Может, никуда не ехать?

Хочу сказать, что так всем будет проще, но сестры тут же берут меня в оборот и усаживают на диван, призывая перестать нести чушь.

– Не нужны твоему Дане дорогие подарки. Тем более от