Дорога к счастью - Ника Верон
Помнила, как утром следующего дня на ватных ногах шла в больницу. Как, находясь на грани истерики, разговаривала с врачом:
— Только маме, пожалуйста, не говорите, что никакой операции не будет.
— Почему не будет? — не понял доктор, в ту минуту посмотрев на нее с нескрываемым недоумением. — Сегодня утром поступило гарантийное письмо на требуемую для начала лечения, сумму. И оперировать, с последующим наблюдением до момента полного выздоровления, вашу маму будет один из ведущих нейрохирургов области. Просто повезло.
Она тогда не стала спрашивать, откуда и кто так расщедрился. На горизонте, хоть в одном вопросе, замаячил просвет. Чуть сознания не лишилась там, в кабинете врача, не предполагая, что самые страшные испытания ждут впереди.
— Простите, я не в ваш адрес, — вырывая из воспоминаний, заговорил знакомый незнакомец, «сканируя» ее взглядом.
По-прежнему — худенькая, стройная, миленькая. Хотя — формы округлились. Взгляд опустился на бейдж, приколотый к нагрудному кармашку униформы — Эльвира Соколовская. Ну, собственно, как и предполагал. Имя, в ту, самую первую встречу, по всей видимости было озвучено первое, пришедшее на ум.
Усмехнулся в бороду. Совсем ему не идёт. Два года назад еще отметила. И сейчас сама себе подтвердила. Его баритон. Его руки. Как он обнимал… По телу пробежала легкая дрожь. Она сходит с ума? Едва знает этого человека. Хотя, если вспомнить, что между ними едва не произошло в ту ночь! Как нашел в себе силы остановиться, понять до сих пор не могла.
Потом просто лежал рядом, обнимая её, рыдающую, пока не успокоилась и не заснула.
— Надеюсь, — Эльвира, наконец сообразив, что за ними с откровенным интересом наблюдают, нарушила так не кстати возникшую паузу. — Мастер, к которому вы записаны — заболела, — лгать никогда не умела, а вот сейчас великолепно получалось. — Я не Наталья Вейс и до vip-клиентов мне пока далековато, но у меня окно и если не боитесь доверить свою vip-голову мастеру без имени…
Что она творила?! Успела заметить взгляд Ирки, в непонятном ужасе замотавшей отрицательно головой, явно призывавшей не дурить.
— Не боюсь, — произнес с уверенностью, до сих пор не сговорчивый клиент, осматривая помещение зала. — Которое из свободных — ваше рабочее место?
…Она с невозмутимым видом продолжала стрич. В какой-то момент остановившись перед ним, чуть подалась вперед. Небольшой вырез на груди. Ничего лишнего не открывалось. Только с его фантазией какие-то проблемы серьезные начались. Прикрыл глаза.
В какой-то момент рука дрогнула. Показалось, что… Даже на время работу оставила, оглянувшись на лестницу за спиной, ведущую на второй этаж, в vip-залы. Могло, конечно, показаться. День сегодня — как раз для галлюцинаций. Хотя, если вспомнить, что одна живая галлюцинация в данный момент времени сидела перед ней… Может быть даже то, чего в принципе быть не может!
— Вы всегда отвлекаетесь во время работы?
На кой черт спрашивает? Эльвира постаралась сконцентрироваться на стрижке, неожиданно вспомнив, что, начав работу, не удосужилась спросить, чего клиент желает по итогу. Но и сам тоже хорош, как на диковинную свинку смотрит. Ощущение, что… раздевает!
— Простите, — обронила вслух, снова глянув в сторону лестницы.
— Обязательно прощу, если согласитесь со мной сегодня поужинать.
С места — в карьер. Мысленно чертыхнулся в собственный адрес. Не удивится, если сейчас вежливо пошлют ко всем чертям.
— Нет, — резко прозвучавший ответ, вызвал откровенное недоумение. Обаяние до сих пор не подводило.
— И не хотите объяснить, почему? — продолжал он, внимательно наблюдая за тем, как ловко она орудует ножницами, переходя к машинке, чтобы завершить ювелирную работу.
— Вы немного заведения попутали. Здесь не бордель, и я не девочка по вызову, — выдала в тот момент, когда по салону, где-то в районе входа, послышался возмущенный голос Сафоновой, которой, судя по репликам, успели довести информацию о своеволии одной из сотрудниц:
— То есть, как Арестов у Соколовской?! Вы сдурели?! Если она напортачит, я с вас всех премии поснимаю! Она здесь без году неделя! У нее клиентов серьёзных ещё ни разу не было!
— Ну, что ж, первым быть почетно, — поднимаясь с кресла, заговорил Арестов, улыбаясь появившейся в зале даме. — Анна Евгеньевна, у вас отличные мастера работают, — продолжал он, с легкостью туша «пожар». — Очень надеюсь, другой раз оказаться в этих милых ручках, этажом выше.
А Элька в этот момент смотрела на лестницу второго этажа, по которой спускалась Машка Лагуновская. Та самая, бывшая подруга… Не показалось, значит.
Невольно осмотрелась по сторонам. В поисках еще одного человека. Уж если двое сошлись в одном месте, практически в одно время, то третьему сам Бог велел появиться…
Глава 6. Каждый выбирает по себе
Перед глазами снова встала картина, которую застала в дамской комнате буквально за десять минут до росписи. Прошло два года. Всё давно пора выкинуть из головы и забыть, как страшный сон. Довела себя до нервного срыва тогда.
И снова почувствовала подобие озноба. Только не здесь и не сейчас. Не могла допустить, чтобы на новом месте работы узнали о том позоре. От хорошей невесты жених в день свадьбы не отправляется «на лево». Даже психологи не смогли пробить глухую стену, которой закрылась еще в день не состоявшейся свадьбы. Вопрос личностных взаимоотношений стал запретной темой.
— Элька? — Лагуновская неторопливом завершила свой спуск с «Олимпа». — Вот так встреча.
Выглядела, как обычно, шикарно. Наверно и не удивительно, что Игорь стал уделять ей свое особое внимание. В отличие от неё, Эльвиры Соколовской, Маша всегда была игривой кокеткой, без комплексов. А еще у нее была… шикарная грудь. Да-да, та самая, приближающаяся к четвертому размеру. Машкина гордость и главная завлекаловка для представителей сильной половины человечества.
— Действительно, — проговорила Эля, не веря собственным глазам.
Складывалось стойкое ощущение, что сегодня нечто свыше решило не самым удачным образом пошутить, собрав в одном месте почти в одно время, практически всех основных участников события двухлетней давности. Не хватало только…
Невольно передернула плечами. Вот главного героя того дня видеть не хотелось совершенно.
— И стоило два года
