Сельский шик для мажора - Даниэлла Ник

месяца, биологический отец Матвея снова показал свое истинное лицо. Он был, как это принято сейчас говорить, абьюзером, плотно держа меня в эмоциональном кольце. Сергей забрал нас от него. Он рассказал мне о том, что у него была девушка, но мы не знали, что Марина забеременела. Сейчас я бесконечно благодарна за то, что она оставила тебя. Я до безумия люблю Сережу. Ты знаешь, бывает такая любовь, безусловная. Не все у нас было гладко за эти двадцать лет, но я всегда находила в себе силы и мудрость. Это в женских романах все идеально, в реальной жизни таких союзов очень мало. Чужая жизнь – потемки, за дверями замечательной семьи могут скрываться такие ужасы, что врагу не пожелаешь.

Ольга держит меня за руки, проникновенно глядя в глаза.

– Я думала, Вы будете ненавидеть меня! – шепчу я, а глаза наливаются слезами.

– За что? – искренне удивляется она. – Ты ни в чем не виновата. И никто не виноват. Это жизнь, где ничего не происходит зря. И ваша встреча с Матвеем не случайна, и твой приход работать именно в ту клинику, где лежит твой отец. Ты спасла его. Понимаешь? Кто знает, как долго мы могли ждать донора? Он угасал каждый день, – женщина всхлипывает, но тут же берет себя в руки. – Я восхищаюсь тобой, Алена. И очень тебе благодарна. Я очень хочу, чтобы наше общение складывалось и дальше таким же теплым и искренним. И переезжай уже в квартиру из своего общежития. Не стесняйся! А лучше, помиритесь с Матвеем. Он так сильно тебя любит.

Я обнимаю ее, крепко прижимаясь. Невероятно, что бывают такие женщины. Мудрые и всепрощающие. А я? Стану такой? Или откажусь от своего счастья? А ради чего? Чтобы искать кого-то в этом огромном мире? А нужно ли мне это, если я люблю Матвея на разрыв?

Глава 70. Алена

Мы еще долго беседуем с Ольгой, а затем возвращаемся за стол. Потом играем в настольную игру, и, попив чаю с вкуснейшим пирогом, я начинаю собираться домой. Матвей с меня глаз не сводит, между нами чувствуется напряжение. В игре, мы пару раз случайно касались пальцами, и там чуть не искрило. Клянусь!

– Уже поздно, я вызову такси! – сообщаю я, посматривая на часы.

– Можешь остаться у нас! У нас свободна гостевая комната! – предлагает мне Ольга.

– Благодарю, но я поеду к себе. Мне еще нужно собрать вещи, я до сентября уезжаю к бабушке.

– Матвей отвезет тебя! – хитро поглядывает на нас папа.

– Не нужно! – отказываюсь я.

– Конечно отвезу! – расплывается в улыбке Матвей. – Даже не сопротивляйся! Там такая гроза собирается, ужас. А Алена ее ужас до чего боится!

– Какая гроза, Матвей? – вопрошает Маруся, метнувшись к окну. – Небо чистое.

– Гроза-гроза! – хихикает парень, запрыгивая в кроссовки.

– Звони мне, ладно? – обнимает на прощание папа. – Не забывай.

– Приезжай к нам, когда захочешь! – приходит время объятий с его женой. – Мы всегда тебе рады!

– Спасибо! – растроганно отвечаю я.

Ольга сложила мне с собой кучу еды и торт, я отнекивалась, но она даже слышать ничего не желала. Обнявшись напоследок с Марусей, мы с Матвеем выходим в прохладный подъезд.

– Не стоило меня везти, правда! – бурчу я.

– Хочешь поехать за рулем? Тогда ты меня повезешь.

– Нет! – округляю глаза. – Она же огромная.

– Ничего страшного. Привыкнешь.

Я отрицательно мотаю головой. Еще чего! Мы спускаемся в лифте в паркинг, мне так душно, даже воздуха не хватает рядом с ним. Он давит своей энергетикой, и не сводит с меня глаз.

– Продолжим то, что начали в моей комнате, Алена?

– Матвей, прекрати! Мне не понравилось! Ты, ты, насилуешь меня!

– Насилую? – изумляется он. – Хочешь сказать, что ты отвечала мне на поцелуй против воли?

Я молчу, понимаю, что ляпнула лишнего. Мне нужно хорошенько подумать. Разговор с мамой очень сильно на меня подействовал, и меня опять качает из стороны в сторону.

– Ответь, Алена! – Матвей берет меня за руку, и заглядывает в глаза. – Ответь!

– Нет!

– Да! – сужает глаза. – Ну же! Если я тебя насилую, я больше пальцем к тебе не прикоснусь. Обещаю!

– Мне было приятно, – еле слышно шепчу.

– Не слышу!

– Мне. Было. Приятно.

Он ухмыляется, как сытый котяра.

– И мне, – выдыхает он, упершись лбом в мою голову, а потом целует. Влажно, по-хозяйски проникая в мой рот, расталкивает зубы языком и наполняет своим вкусом. Я не сопротивляюсь, не могу больше!

Лифт останавливается на минус первом этаже, но мы не выходим, продолжая страстно целоваться. Тело обдает жаром, а внизу живота вновь закручивается огненный вихрь. Я так возбуждена, что мне даже немного больно.

– Хочешь продолжения?

– Да, Матвей, да. Но это ничего не значит!

– Совершенно! – хмыкает он, и подхватывает меня на руки. Я визжу, и пытаюсь вырваться, но сильные руки буквально обездвиживают меня.

Хоть убейте, я не помню, как бы добираемся до его квартиры. Целуемся как дикие на каждом светофоре, пока нам не сигналят позади стоящие машины.

Врываемся в прихожую, сходя с ума от взаимных ласк. Это что-то первобытное, низменное, сжигает дотла. Невероятно, каждое прикосновение словно током бьет. Останавливаемся на секунду на пороге его комнаты, на улице давно стемнело, там царит полумрак. Дышим тяжело, смотрим глаза в глаза, а затем он снимает с меня футболку, срывает лифчик и накрывает мою правую грудь горячей ладонью. Сжимает, выбивая из меня утробный стон, обводит сосок по кругу, слегка щипая. Я обвиваю его шею, трогаю бугорки на спине под футболкой, и помогаю от нее избавиться. Матвей вжимается пахом в мое бедро. У него эрекция. Да еще какая!

Он продолжает ласкать мою грудь ладонью, переключается на вторую, а затем склоняет голову и ударяет по соску языком.

– Ах! – вскрикиваю я, впиваясь ногтями в его плечо. Он ловит мой обезумевший взгляд и довольно ухмыляется, потом всасывает мою горошину и ласкает ее языком, прикусывает.

– Сладкая! Какая же ты сладкая! – тихо бормочет он, подхватывая меня на руки и осторожно укладывая на кровать. Жалит поцелуями обнаженную кожу, покалывая щетиной. В следующее мгновение от снимает с