Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль
Вот и всё.
Официально – точка.
Как все красиво начиналось. И как дермово закончилось! Словно с головой в ведро с помоями окунули. Горько. Грустно. Обидно до жути! Столько было красивых слов. Столько было трепетных ожиданий. Все пошло крахом!
Прорыдавшись в машине, завожу двигатель и уезжаю. Оставшись без обеда, настроения и малейшей надежды на применение с мужчиной, от которого я ждала при встрече хотя бы скупых мужских извинений, а не наездов. Ни одного «прости». Даже намека!
Припарковавшись у клиники, поправляю макияж. Хотя спасает он мало. Нос распух, глаза красные – моей недавней истерики ничем не замаскировать.
В приемной меня просят подождать пять минут. Но я едва успеваю написать Жанне сообщение, как врач зовет меня к себе.
– Добрый день, Елена Степановна, – говорю я, приоткрывая дверь. – Можно?
– Здравствуйте, Женечка. Конечно, проходите! – встречает меня доктор. – Ну что, как ваше самочувствие?
– Все по-прежнему. Сплю много, ем мало, работаю без энтузиазма.
– Это первые месяцы такие сложные. Дальше обязательно будет легче. Разумеется, если мы решаем оставить малышка. Кстати говоря, вы уже вы приняли решение? Будем рожать? Или…?
Я прохожу в кабинет и оседаю на слабых коленях на стул. Сжимаю ручку сумочки и поднимаю на Елену Степановну взгляд. Сердце выдает все двести ударов в минуту. Вспоминаю в деталях вот-вот случившийся скандал и сглатываю вставший в горле ком.
Теперь я одна.
Без вариантов.
– Знаете, Елена Степановна, я думаю, – дрожащим от волнений голосом начинаю я, – что в свете последних событий… – с заминкой, но озвучиваю свое непростое решение.
Доктор молча кивает. Внимательно меня выслушивает и говорит:
– Что ж, я вас поняла, Женечка. Тогда дальше поступим так… – начинает закидывать меня ЦУ, объясняя, как действовать дальше и что необходимо сделать в первую очередь. Я киваю, поддакиваю, а у самой в этот момент в голове единственная громкая мысль, красной бегущей строкой проходящая через все прочие – надеюсь, я никогда об этом решении не пожалею.
Глава 38
Два месяца спустя
Женя
Жанна: “Женечек, я рассчитала стоимость необходимых нам стройматериалов для ремонта в твоей детской. И даже уже договорилась с поставщиками. В понедельник загоним рабочую бригаду. Начинай выбирать обои!” – читаю сообщение от подруги и улыбаюсь.
С тех пор как я узнала о беременности, Жанна взвалила на себя целую кучу моих рабочих обязанностей. И не только их, значительно облегчив мою жизнь! Все-таки выносить малыша в двадцать пять и в тридцать три – разница колоссальная. С Кирей я летала до последней недели, не чувствуя усталости. За день могла целую кучу дел переделать, ночью прорыдать над сериалом, утром, как ни в чем ни бывало, поскакать на работу. Нынешнее же мое состояние… непривычное. Я стала плохо спать, мало есть и быстро утомляться. Июль и подавно дался мне тяжело. Из-за высокой влажности и безумных отметок на градуснике у меня появилась одышка и перманентная слабость. Все мои любимые фрукты, которыми я объедалась в сезон, пришлось исключить из рациона. Почти все, что осталось мне дозволено в малых дозах, вызывало тошноту. А то, что я безумно обожала и готова была есть тоннами, арбуз, например, доктор категорически запретил. Короче, несмотря на мое неплохое физическое состояние, которое я щепетильно поддерживала постоянными обследованиями и занятиями в зале, носить малыша под сердцем в “тридцать плюс” оказалось задачей со звёздочкой.
Жалею ли я?
Ни капли!
Да, безусловно, было страшно, когда я пришла к своему доктору и сказала:
– Знаете, Елена Степановна, я думаю, что в свете последних событий мне будет непросто выносить этого малыша. Но… я буду рожать. И этот вопрос даже не обсуждается.
Особенно давило понимание того, что я осталась без поддержки мужчины, в которого так верила. Больше скажу – мне страшно до сих пор! Потому что каждое утро я просыпаюсь с ощущением, что моя жизнь меняется, трансформируется, преображается и перестраивается. Так же, как и мое тело. Изо дня в день. Постоянно. Страшно, да! Но я приняла это решение осознанно. Еще до того, как мы поругались с Назаром на парковке у бизнес-центра, разбежавшись окончательно, я знала, какой дам своему лечащему врачу ответ. Возможно, это мой последний шанс родить. А уж родить от человека, которого люблю – и подавно! Такими подарками судьбы не раскидываются. Тем более, гены у Белова, как ни крути, хорошие. Мужик он здоровый, огромный, видный, шикарный…
Надеюсь, если это мальчик – пойдет в отца.
А если девочка? Девочке такой папин характер тоже не помешает.
Перечитываю еще раз Жанкино сообщение и отправляю в ответ:
Женя: “Дорогая, я твоя должница ”
Жанна: “Надеюсь место крестной вакантно…”
Посмеиваюсь, пишу:
Женя: “Принято!” – и прячу телефон в рюкзак.
– Ма, догоняй! – кричит Киря, с жужанием обогнав меня на своем самокате.
– Эй! Мне тебя с такой скоростью никогда не догнать!
– А ты педали крути быстрее, – хохочет сын.
Я улыбаюсь и запрыгиваю на велосипед, пускаюсь за сыном следом.
Погода сегодня стоит классная. Август – мой любимый месяц лета. На улице все еще тепло и зелено, но уже не так удушливо жарко. Уже чувствуется приближение осени. Солнечные лучи не так яростно обжигают. И море не такое кипяченое. А еще ночи потрясающе звездные! В последнее время я часто провожу их в кресле-качалке на веранде, устроившись под теплым пледом. Иногда читаю. Иногда работаю. Время от времени слушаю музыку или аудиокнигу. А бывает, просто сижу и подолгу смотрю на звезды, представляя, какая начнется у нас с сыном “веселая” жизнь через шесть месяцев с небольшим…
Кирилл пока не знает. Я все время подбираю правильный момент, чтобы сообщить ему, что скоро он станет старшим братом. И все время мне не хватает духу. Будто еще не время.
Мы прокатываемся по набережной, попеременно обгоняя друг друга. Смеемся, перекидываясь подзадоривающими фразочками. Лавируем между снующими мимо туристами. Спускаемся на самую окраину пляжа и находим себе уютное местечко у большого валуна.
– Помогай, ребенок, – командую, отстегивая от багажника на колесе плетеную корзину.
Киря подскакивает и с важным видом забирает у меня продукты, оттаскивая на облюбованный нами пятачок.
Я раскидываю на гальку плед.
– А
