Мой ненавистный футболист - Лада Шведова
В конце тренировки мы долго растягивались, обучая футболистов азам. Все-таки они такие деревянные, что их даже жаль. И непонятно, как с такой деревянностью вообще можно выжить. Вик, к примеру, даже на шпагат сесть не мог, но под моим чутким надзором старался – пыхтел и потел так, словно бежал марафон со скоростью гоночного болида в Африке, а не пытался выпрямить кривую коленку, сидя на прохладной траве.
После ужина нас ждала дискотека.
Мы с Виком неуклюже прокачались один танец и сбежали к озеру, где он признался, что танцевать – совсем не его, поэтому он и стоял в стороне все время. Ему неловко, странно и вообще… деревянный он. Как будто я сама этого не заметила!
Мы целовались на причале, пока у нас не заболели губы.
Я чувствовала себя такой счастливой и жмурилась от удовольствия, думая, что впереди еще не одна такая неделя. Спортивно-лагерная, особенная. Даже сегодняшняя ночь – я точно знала, что дзюдоисты недовольны вчерашним. Футболисты выставили их дураками дважды (а то и трижды), надо срочно было мстить!
И месть будет… я даже собираюсь к ней присоединиться.
Это Жанна предложила, и ее аргументы нашли во мне отклик. Так-то Вик и правда обвел всех вокруг пальца. По его признанию – веселья ради, чуть ли не просто так! Потому что мог, потому что это весело. Потому что стоило все провернуть до возвращения Трухи, ведь с ней это было бы в разы сложнее. Но мне при этом Вик ничего не сказал, планировал втихую.
Вот и я не скажу.
Потому что могу, потому что будет весело.
Потому что ночью Труха будет спать.
А пока Вика лучше отвлечь, чтобы он ничего не заподозрил. Например, не заметил мои синие пальцы, ведь я помогала делать бомбочки с красками. Спрятать пальцы оказалось проще простого – надо было всего-то запускать их к Вику под футболку и смотреть, как темнеет при этом его взгляд, как учащается дыхание. Это было так для меня забавно и необычно – изучать его, нас вместе. Все-таки было во всем этом что-то… захватывающее. Как в перелете Ткачева.
– Ты выглядишь какой-то хитрой, – сказал вдруг Вик.
– Только выгляжу? Я и есть хитрая, Громов.
– Мне лучше не спрашивать, да?
– Спроси.
– Ладно. Можно я нас сфотографирую?
– Это и есть твой вопрос? – засмеялась я. – Не самый удачный.
– Так можно?
Я кивнула.
Вик улегся на причал и потянул меня на себя, урвав очередной поцелуй. И почему я думала, что целоваться неприятно? Это так же хорошо, как крутить сальто в воду! Или лучше? Не знаю, надо больше попыток.
Вик явно считал так же, и в итоге мы так увлеклись, что забыли о фотографии. Но потом все же вспомнили, и я легла рядом с Виком, вытянув ноги в другую сторону. Наши лица были щека к щеке, я чувствовала его широкую улыбку и улыбнулась тоже, хотя не собиралась. Вик поднял руку вверх, и только в самый последний момент я поняла, что это не телефон, это…
– А-а! – закричала я, когда прямо над моей физиономией он раздавил бомбочку с краской. С синей краской!
Я вскочила на ноги, оттирая лицо, и завопила:
– Что?! Как ты…
– От Вани. Которому рассказала ваша Маша, – смеясь, поведал Вик. – Шах и мат, Лебедева?
От злости я едва ногами не затопала – ну что, что, что-о происходит с этими женщинами?! Маша, блин! Зачем сдавать такой классный план?
– Ничего, – Вик рукавом толстовки вытер краску с моей щеки. – В следующий раз ты все организуешь лучше. Наверное.
– В следующий раз, – процедила я, – никаких Маш!
Буду только я и Жанна. Уж она-то так не поступит никогда и ни за что. Потому что в моей врагине все же имелись положительные качества – например, умение взять себя в руки. И не болтать лишнего. Когда дело не касалось меня и моих секретов, разумеется, но это другое. В битвах с общим врагом Жанне нет равных.
– Вам конец, футболисты.
Вик долго смеялся в ответ на мою угрозу.
Зря, между прочим.
Утереть нос ногомячникам получилось не сразу, но мы, гимнастки, еще ни разу не сдавались. Однажды бедолаги лишились всех кроссовок за один вечер, пока были в душе. Все вместе, потому что Борисыч погнал их мыться после кросса в озере. И мы были наготове, действовали сообща. Жанна взяла на себя Труху, ведь дело было вечером и она не спала, а мы позаботились об остальном. И одна Машка ничего не понимала, потому что в этот раз ей никто ничего не рассказал. А нечего было болтать!
Кроссовки футболисты вымаливали долго и искали почти до самого утра.
Успели как раз к утренней тренировке.
Вик старался особенно: обещал золотые горы, рассказывал о большой любви, щекотал и грозился зацеловать до умопомрачения. Но я-то не зря столько лет носила гордый титул эмоционального бревна. Справилась, в общем. Своих не подвела, чем только подтвердила репутацию.
Не могла же я измениться за одно лето на все сто процентов!
Так не бывает.
Но что-то во мне все же изменилось.
Эпилог
– Ты наглый аферист и все перевернул в свою сторону! – возмутилась я, когда мы с Виком созвонились по видеосвязи.
Он рассмеялся в ответ, а у меня от его смеха и улыбки екнуло сердце. Ну почему он такой? Почему я всегда на него так реагирую? Даже сейчас, собрав волю в кулак и сурово сдвинув брови, я долго не продержалась и засмеялась вместе с ним. Хотя он все равно аферист – заявил, что я проиграла спор! И ведь вспомнил, хотя когда это вообще было?! Несколько месяцев назад! Еще в лагере, когда мы валялись рядом на причале и я заявила, что никогда не скажу слово «футболист» с восторженным придыханием.
И я сдержала слово!
Но не по мнению Вика, который за день раз двадцать отправил мне видео с моей улыбающейся физиономией. С натяжкой это можно было назвать восторгом, но все вырвано из контекста! Наглым образом.
К нам на тренировку пришел спортивный журналист и задавал вопросы для блога – про гимнастику в основном, но и личной жизни коснулся. Он спросил о моем парне, ну я и ответила – футболист он, так уж обстоятельства сложились. Не все выбирают
