Вторая жена. Ты выбрал не нас - Оксана Барских

– Дыру во мне прожжешь, – улыбается он, слегка ослабляя обстановку, что мне даже дышать становится легче. – Нравлюсь?

Вопрос провокационный, и я даже краснею, так как не привыкла к такой бесстыдной откровенности и прямолинейности. Но и врать не хочу, так что киваю, ведь это правда. Как мужчина, внешне да и своим характером он и правда вызывает у меня интерес. Чисто женский, иррациональный. Не могу это контролировать, от этого и злюсь на саму себя, но при этом и поделать с собой ничего не могу.

– Поэтому ты такой трудоголик? – зачем-то спрашиваю я, возвращаясь к разговору о прошлом.

Он морщится, но всё равно отвечает.

– Я привык делать дела хорошо, полностью отдаваясь процессу. Всё или ничего, можно сказать, мой девиз. Давай сразу проясним. Брак у меня был больше по расчету, чем из-за чувств, так что о любви там речи не идет.

– Что?

Никогда не понимала, зачем люди женятся, если не из-за чувств, и это удивление, видимо, хорошо написано на моем лице, вон как поднимает настроение Плесецкому.

– Не все такие, как ты, Дилара. Именно этим ты меня и привлекаешь. Всё или ничего, это как раз про тебя, только в контексте отношений.

– Вы объединяли капиталы, поэтому женились?

Я ожидала чего угодно, но никак не того, что он рассмеется, будто я сморозила глупость.

– Нет. Лера просто залетела, а я решил оставить ребенка и женился. Возраст был уже такой, что можно было и наследниками обзаводиться. На тот момент мне показалось, что ее кандидатура на роль жены довольно неплоха. Не из маргинальной семьи, не пьет, не курит. Чем не жена?

Он пожимает плечами, но я вижу, что раздражен своим выбором. Даже сглатываю снова, когда он смотрит на меня ничего не выражающим взглядом.

– А сейчас?

Не знаю, зачем вообще задаю этот вопрос, но не могу удержаться.

– О прошлом, Дилара, не жалею, ведь у меня есть Гордей.

За этот ответ уважаю его всё сильнее, это ведь бальзам на душу женщины, которая и сама мать, любящая своего ребенка.

– Но вот касательно выбора своей женщины… Теперь я понимаю, какую совершил ошибку, решив, что настоящие чувства это не про меня.

– Мы знакомы всего ничего, чтобы говорить о чувствах.

– Я сколотил свой капитал благодаря чутью и интуиции. Умению определять, насколько выгодно будет инвестировать в тот или иной проект. Так что прекрасно вижу, что ты, Дилара, тот проект, в который я готов инвестировать очень много.

В этот момент наши взгляды встречаются, и мы оба понимаем, что речь далеко не о деньгах.

Не в силах выдержать его напор, я краснею, отвожу взгляд и, извинившись, ретируюсь в уборную. Мне срочно нужно остудиться, иначе я просто сгорю в этом пламени.

Когда я выхожу обратно в зал уже куда более спокойная и рассудительная, провидение решает, что спокойствие мне может только сниться. Прямо напротив меня стоит Саид собственной персоной, который в последнее время мне как кость в горле.

– Не стыдно по мужикам шляться при живом-то муже? – выплевывает он, словно я и правда ему изменяю.

– Тебе память изменяет? Мы разведены!

Злюсь, что он раз за разом появляется в поле моего зрения, никак не желая уяснить, что между нами всё кончено.

– Я же уже говорил тебе, что ты ошибаешься, – зло произносит он и выпрямляется, отчего кажется мне куда крупнее. Буквально пригвождает меня лапищей к стену, да так, что мне не вырваться.

– Отпусти, Саид, меня ждут!

– Видел я, кто тебя ждет. Такие теперь в твоем вкусе, а? Надеешься, что он будет тебе верен? Не будет налево гулять? Да они в этой Москве распущенные и гуляки похлеще нашего!

– По своему окружению судишь? – раздается вдруг сзади Саида холодный голос, а затем его, словно пушинку, сметает с моего пути, будто и не было его.

Я стою, в шоке наблюдая за Макаром, который явно готов утрамбовать Саида около туалете в бетонный пол.

– Руку убрал! – рявкает Саид и отстраняется, явно не обладая чувством самосохранения. Впрочем, трусом в плане физической расправы его никогда нельзя было назвать.

– Дилара, иди пока за стол, я разберусь с твоим бывшим мужем и вернусь.

– Она никуда не пойдет! – злится пуще прежнего Саида и выставляет вперед руку, но я юркаю под ней, прячась за спину Макара. С ним чувствую себя куда более защищенной. Чувствую, что он меня в обиду бывшему не даст, и это такое приятное ощущение, что внутри всё дрожит и трепещет.

– Дилара – моя женщина. С этого момента все коммуникации через меня. Я ясно выразился или тебе по-другому втолковать, что к чему?

Макар даже голос ни разу на Саида не повысил и говорит четко, уверенно, без гнева, что мне это весьма импонирует.

– Дилара – моя жена, так что не лезь в чужую семью, Плесецкий!

Саид, видимо, уже осведомлен, кто перед ним стоит, поэтому и не нападет. А раньше, стоило ему меня приревновать, он сразу же кулаками размахивать лез. Удивительно, как влияет на его поведение чужая репутация.

– Я тебе не жена, – снова пищу я, на этот раз из-за спины Макара. В этот раз он не говорит мне идти за стол, и я ему за это благодарна.

– Мы разведены только на бумаха, Дилара, но ты забыла, что у нас не расторгнут никах, – издевательски протягивает Саид и ухмыляется победно, явно не сомневается, что для это имеет огромное значение. – Штамп в паспорте поставить не проблема, а вот что скажет твоя семья, что ты шляешься при живом муже по чужим рукам…

Ему не дают договорить. Гордей одной фразой заставляет его заткнуться.

– За языком следи, пока его тебе не укоротили.

Не знаю, почему, но Саид бледнеет, но я как-то не акцентирую на этом внимание после, взбудораженная тем, что он сказал до этого. Ведь я и правда забыла про никах.

– Я… – сглотнув, выдавливаю из себя, словно затравленный зверек, настолько я растеряна. – Тогда я требую расторжение никаха!

– Я расторгну никах за сто миллионов, – злобно говорит Саид, уверенный в том, что я такой суммы не найду. Вот только не подозревает, что зря