Эффект бывшего парня - Карла Соренсен

Усмехнувшись, я отодвинулся от Авы, но продолжал обнимать за талию. Ее лицо покраснело, а веки начали закрываться. Ну и что с того, что мои ноги не могли двигаться. Если бы у нее было такое выражение лица, я бы рисковал быть парализованным каждую чертову ночь.

— Это хорошо, да?

Она шлепнула меня по спине.

— Не напрашивайся на комплименты. Это некрасиво.

— Хорошо. — Но я все равно улыбнулся без всякого раскаяния.

Ава бросила на меня обожающий взгляд и выскользнула из-под моей руки, чтобы привести себя в порядок. К тому времени, как она забралась обратно под одеяло, одетая в мою футболку, я уже дремал. Она прижалась ко мне и прошептала:

— Спокойной ночи.

Я поцеловал ее в лоб и сделал то же самое.

Но сон не приходил.

Я наблюдал, как ее дыхание стало глубже, а руки начали слегка подергиваться, когда она погрузилась в сон. Как всегда, Ава перевернулась на спину, а затем на другой бок. Я играл с кончиками ее волос, которые в затемненной комнате казались черными, и думал о том, что она сказала. О чем говорила.

Воспоминания о том, как бессердечно относились к ней родные, переполняли мою голову, отрывки из моих отношений с Эшли. Как она общалась со мной в конце. Как разговаривала с Авой. Парни достают меня за то, что мне изменили, особенно с мерзким парнем из студенческого братства. Я видел, как Ава лежит одна на большой темной кровати, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте, с людьми, которые понимают ее, поддерживают и любят так, как она того заслуживает.

Так, как я любил ее.

Так, о чем она еще даже не подозревала. Только она узнает, и не только потому, что я скажу это, но и потому, что покажу.

Все эти беспорядочные картинки, некоторые из которых произошли на самом деле, а некоторые — в воображении, слились в одну идею. Один план. Взглянув на Аву, чтобы убедиться, что она крепко спит, я осторожно выскользнул из кровати и нашел ее ноутбук на кухонном столе.

Фрэнки лениво плавал кругами, а я придвинул стул и поморщился от резкого света экрана.

Я взглянул на Фрэнки.

— Как мужчина мужчине, ты бы сказал мне, если бы это была плохая идея, верно?

В ответ он взмахнул величественными плавниками и повернулся в противоположном направлении.

— Хорошо поговорили, Фрэнки, спасибо.

Я глубоко вздохнул и начал поиски.

ГЛАВА 22

Ава

Утро, в которое я должна была отправиться для повторных клятв, выдалось ясным, и я знала об этом, потому что лежала в постели и наблюдала, как свет в моей спальне меняется с черного на нежно-серый, бледно-розовый и яркий, ослепляющий, неистовый, предвещающий смерть желтый.

Мэтью крепко спал рядом со мной, его мускулистая рука лежала у меня на талии, а лицо было обращено к подушке. Где-то глубоко в груди, в районе легких, я ощутила дурное предчувствие на ближайшие сорок восемь часов. Мне пришлось закрыть на это глаза. От этого неприятного ощущения в животе, от которого я не могла дышать, от которого не могли избавиться ни медитация, ни молитва, ни горячая йога, ни жертвоприношение козла, у меня было такое чувство, что меня вот-вот вырвет.

— Тебе пора ехать в лагерь, большой мальчик, — прошептала я Мэтью.

Его длинные темные ресницы медленно приподнялись, а сонная улыбка помогла мне немного успокоиться.

В такие моменты, как этот, когда я наблюдала, как он просыпается, я не могла не удивляться тому, как оказалась здесь.

Однажды мы целовались в такси, и прямо сейчас происходит что-то невероятное, давай-неофициально/официально-жить-вместе, и никто из нас, казалось, и глазом не моргнул.

Возможно, именно в этом и заключалось предзнаменование конца света. Из-за нелепого ощущения, что ближайшие два дня каким-то образом изменят наши отношения. Мне стало легче от мысли, что так оно и было, а не наоборот. Альтернативой было то, что у меня было плохое, мерзкое, кошмарное предчувствие, что я проведу время со своей семьей, потому что они были бы ужасны.

Мэтью проворчал и притянул меня ближе. Он рассеянно поцеловал меня в губы, затем выскользнул из постели, встал и потянуться с громким стоном, вырвавшимся из глубины его груди. Я улыбнулась и посмотрела, как он собирает вещи.

Даже не видя, я знала, что он берет банан из корзинки на моей кухонной раковине, а по дороге в лагерь он останавливается, чтобы выпить зеленый смузи с протеином, — так он всегда начинал свое раннее утро. Как только входная дверь захлопнулась, я пролежала в постели дольше, чем следовало.

Все утро, проведя в офисе, я не поднимала головы и была сосредоточена на своей работе. Дверь в мой кабинет оставалась демонстративно закрытой, как будто я препоясывала свои метафорические чресла перед тем, что собиралась сделать. В тот день в лагере я сохраняла улыбку на лице и выполняла свою работу, распределяя людей по местам, где им было нужно, проводя несколько интервью и радуя наших VIP-гостей на весь день — рок-группу, у которой были связи с нашим звездным приемником Джонсоном.

Мэтью несколько раз ловил мой взгляд, украдкой улыбаясь и подмигивая, чтобы никто не заметил, но давая понять, что обращает внимание на то, насколько я напряжена. После лагеря еще ему нужно срочно отправляться на командное собрание.

Я задерживалась в кабинете так долго, как только могла, но стрелки на часах все ближе и ближе подбирались к тому моменту, когда мне нужно было отправляться на паром, чтобы успеть на последнюю на сегодня поездку. То, что начиналось как яркий солнечный день, затянулось облаками, температура понизилась настолько, что я не сняла куртку, пока шла к своей машине.

— Худышка, — раздался голос Мэтью, когда я открывала дверцу со стороны водителя.

Я выдохнула с облегчением.

— Не думала, что увижу тебя перед отъездом.

Он подбежал ко мне и провел ладонями по моим рукам.

— Извини, всех отпустили, но тренер был настроен поболтать. Я не смог уйти.

Я улыбнулась ему.

— Не нужно извинений.

Он огляделся, но мы были одни на парковке для персонала.

— Ты справишься.

Кивнув, я глубоко вздохнула. Яма вернулась. И это было громко. У меня заболело все тело.

— Хорошо.

Мэтью открыл для меня дверцу машины и подождал, пока я сяду за руль, а затем присел на корточки. Он наклонился и нежно поцеловал меня, едва касаясь языком.

— Я позвоню, хорошо? — сказал он, обеспокоенный тем, что увидел на моем лице.

— Да, — сказала я ему. — Все будет хорошо.

Все будет