Прописывая правила - Сагара Люкс
— Пошли. Грейсон внутри.
По спине пробегает дрожь. Однажды Томас рассказал мне, что поймал и допросил мужчину, похитившего его сестру. Когда я спросила, убил ли он его, Томас ответил уклончиво и сбивчиво. Решив не давать компрометирующую информацию убийце, я изучила нераскрытые дела того периода и выяснила, что похитителя убил не Томас, а пожар, возникший из-за короткого замыкания в помещении, где он его допрашивал.
Когда прибыла скорая помощь, вызванная анонимным звонком, мужчина был ещё жив, хотя и с тяжёлыми ожогами. Несколько дней он находился между жизнью и смертью, пока не скончался.
Мне кажется, это событие глубоко потрясло Томаса. Каждый раз, когда его что-то тревожит, его пальцы тянутся к зажигалке, которую он всегда носит с собой. Однажды он признался мне, что хотел бы сжечь тех, кто причинил ему зло. Поэтому, когда я захожу на склад с Ником, у меня тяжело на душе и страх в сердце.
Внутри воздух настолько тяжёлый, что им трудно дышать. Резкие нотки дыма щекочут ноздри. Я поднимаю толстовку, чтобы прикрыть рот и нос, но даже так не могу избавиться от этого запаха.
Спасатели работают в нескольких шагах от нас. Я не могу понять, что они делают, пока Хадсон не говорит нам.
— Агент Уорд жив, — объявляет он, его голос искажён из-за платка, который он прижимает ко рту. — Он надышался дыма. У него несколько ожогов на ногах и руках, но он должен выжить.
— Он его не убил? — Я не замечаю, что задала этот вопрос вслух, пока не чувствую, как все взгляды устремлены на меня. Я прочищаю горло, поправляясь. — Я имею в виду, огонь.
Хадсон подозрительно смотрит на меня, прежде чем ответить.
— Огонь был его мучением, но и спасением, потому что пережёг верёвки, которые держали его в плену, и позволил ему отойти достаточно далеко, чтобы не сгореть заживо.
Ник вздрагивает.
— Верёвки? Кто-то связал Грейсона? Зачем?
Пока спасатели укладывают Грейсона на носилки и уносят, Хадсон расправляет плечи.
— На этот вопрос, возможно, могла бы ответить агент Дюпре.
Я глубоко вздыхаю, не зная, что сказать. В конце концов, выбираю путь правды.
— Месть.
— Я так и думал. — Хадсон качает головой с сожалением. — Месть — это кровожадный зверь. Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть.
Его взгляд устремляется в точку в середине склада. Там тоже есть агенты. Но нет спасателей.
— Помимо агента Уорда, мы нашли труп ещё одного человека, — продолжает он. — Пока пламя пожирало Уорда, он имел наглость сидеть и смотреть, как тот горит.
Невидимая рука сжимает мне лёгкие, когда я понимаю, что в том месте кто-то нагромоздил несколько кирпичей и деревянных поддонов, чтобы воссоздать некое подобие трона. На мгновение я действительно вижу кого-то, сидящего там. Грейсон, привязанный к стулу, кричит изо всех сил, а пламя, взбирающееся по строительным лесам, рисует некое подобие раскалённого нимба вокруг фигуры бога, который его осудил.
Мои шаги механически направляются к этому трону. Я прохожу мимо остатков стула, к которому был привязан Грейсон. Жар, возникший при пожаре, привёл к тому, что фрагменты верёвок сплавились с полом. Всё тёмное. Сожжено. Кроме одного предмета, рядом с которым был помещён маркер улики.
Я опускаюсь на колени, чтобы быть ближе.
У меня начинается головокружение.
Это зажигалка Томаса.
Я сжимаю пальцы. Цепляюсь за иссохшую землю. Она ещё тёплая, но я чувствую, как глубокий холод сковывает моё тело, когда Хадсон подходит ко мне и просит сделать то, чего я никогда не хотела бы.
— Ты сможешь опознать тело?
Он говорит о человеке, который был с Грейсоном на складе.
О том самом, кто устроил пожар.
«Месть — это кровожадный зверь».
У меня дыра в груди, но я киваю.
«Когда её предпочитают правосудию, есть только два пути: быть поглощённым сожалениями или умереть».
Я позволяю Хадсону подвести меня к чёрному мешку, в который положили тело мужчины, найденного с Грейсоном.
— Ты единственная, кто видел Аида в лицо.
Дыра в моей груди становится ещё больше, когда я понимаю, что сделала гораздо больше. Я жила и дышала с ним. Я доверила ему все свои секреты, включая самые мрачные и опасные. Я влюбилась в него.
А он отплатил тем, что вырвал моё сердце.
Хадсон расстёгивает молнию. Дюжина агентов окружает меня. У каждого есть что сказать, но тишина в моей голове оглушительна. Я задерживаю дыхание. Воспоминания о времени, проведённом с Аидом, проносятся в моей голове, и мой взгляд скользит по обугленному телу, пока не достигает лица.
Мгновенное облегчение пронзает меня.
Это не он.
И тогда я на самом деле понимаю смысл записки.
«Я рассчитывал, что в нужный момент ты примешь правильное решение».
Сердце бешено колотится, пока Хадсон подгоняет меня.
— Александра.
Я сжимаю челюсти. Вспоминаю всё, что Аид сделал для меня, то чувство, которое он смог во мне пробудить...
И принимаю «правильное» решение.
— Это он. — Даже несмотря на то, что я лгу, мой голос не дрожит ни секунды. — Это Аид.
Хадсон кивает, прежде чем повернуться ко мне спиной и подтвердить судмедэксперту личность. Я возвращаю Нику куртку, которую он мне одолжил, и выхожу со склада. С каждым шагом я чувствую, как груз, который я несу, становится всё тяжелее, а запах пепла — всё сильнее.
Хотя мне больше не холодно, я обхватываю себя руками.
Своей ложью я спасла бога мёртвых.
И убила свою честность.
Хотела бы я сказать, что однажды моя совесть потребует плату за это предательство, и что в тот день я заплачу свой долг, но это было бы ложью.
Я уже заплатила цену.
Своим сердцем.
ГЛАВА 34
АЛЕКСАНДРА
Неправда, что время лечит.
Прошло два месяца с предполагаемой смерти Аида, а я до сих пор плохо сплю. Иногда я делаю опасные вещи, например, оставляю дверь дома открытой или компьютер включённым, с камерой, направленной на меня. Мне несколько раз снилось, как он входит в мою комнату, забирается в мою постель и трахает меня, как в последний раз, прямо в одежде.
Каждое утро, просыпаясь, я пытаюсь повсюду уловить его запах.
Мне это не удаётся.
Зато я часто вижу лицо Томаса. Запуск обновления, над которым он работал для Rules Corporation,
