Рассветная мечта - Голубева Татьяна Владимировна

— Да в любом магазине подарков, или в Гостином, или в Пассаже… ну, так далеко ни к чему тебе тащиться. Добеги до Большого проспекта, там найдешь.

— Спасибо. Побегу тогда, а то времени у меня не слишком много.

— Счастливого пути, удачных покупок, — пожелала ей Лидия Кирилловна.

Наташа снова засмеялась. До чего же милая и приятная эта Лидия Кирилловна, и, между прочим, она снова пригласила Наташу в театр. В середине февраля.

Глава 21

Ровно в назначенный час Наташа, нагруженная цветами, тортом, конфетами и огромной вазой в нарядной коробке, позвонила в дверь бабушкиной подруги. Ольга Ивановна открыла почти мгновенно, как будто стояла за дверью и ждала гостью.

— Здравствуй, милая! — приветствовала она Наташу. — Рада тебя видеть. О! Какие замечательные розы! Спасибо, спасибо… a это что? Ну, это уж и совсем лишнее, — покачала она головой, рассмотрев за прозрачными стенками коробки гигантский торт.

Наташа возразила:

— Я вам никогда ничего не дарила, тетя Оля, и это с моей стороны ужасное свинство. Так что вот… держите конфеты, а это ваза для роз.

— Ну, девочка… вообще-то вазы у меня имеются, но такая вещь никогда не бывает лишней. Спасибо. Не стоило тратить такие сумасшедшие деньги, но, конечно, я рада… ой, богемская! Просто чудо! Я так люблю это стекло!

Наташа снова порадовалась тому, что удачно придумала подарок и что Лидия Кирилловна так точно подсказала ей, какого качества вещь купить лучше всего. Раздеваясь в довольно просторной квадратной прихожей, она бросила взгляд по сторонам.

И ахнула.

Стены прихожей были сплошь увешаны небольшими натюрмортами в старых золоченых багетах.

— Тетя Оля! — крикнула Наташа, пытаясь определить, в какой стороне исчезла хозяйка квартиры. — А чьи это картины?

— Моего покойного мужа! — откликнулась откуда-то Ольга Ивановна. — Ты проходи, проходи, Наташенька, налево, в комнату!

Наташа шагнула через порог — и замерла. Огромная комната выглядела как настоящий музей живописи. Пейзажи, портреты, жанровые сцены, натюрморты… Огромные полотна и совсем маленькие холсты, приткнувшиеся на комодах, буфетах, этажерках… И все сверкало безупречной чистотой, нигде ни пылинки не найти. Это Наташа отметила особо, с ужасом представив, сколько тут надо тратить времени на уборку. Впрочем, что еще делать тете Оле?

Глаза Наташи едва начали осваиваться с буйством красок, она только-только выделила из общей массы три-четыре картины, как Ольга Ивановна уже торжественно вкатила в комнату сервировочный столик. Старинный, металлический, с цветочными гирляндами на толстых ножках и с гравированными серебряными подносами. Столик был загружен до предела. Кроме торта и конфет, принесенных Наташей, на нем стояло множество очаровательных маленьких тарелочек с бутербродами, круассанами, печеньем, а также розетки с разными сортами варенья и медом, сливочник и почему-то две сахарницы. И — салфетки. Полотняные, белоснежные, крахмальные… И старинные синие чашки с немного потершейся позолотой, и золоченые чайные ложечки с витыми ручками. И конечно, чайники — большой с кипятком и маленький с заваркой. Чайники были сродни чашкам — синие, с золотыми разводами.

— Ого! — высказалась Наташа при виде всего этого великолепия. — Вы решили меня уморить? Если даже только попробовать всего по чуть-чуть — и то лопнуть можно! А зачем две сахарницы?

— А мы будем пробовать не спеша, — заверила ее Ольга Ивановна, останавливая столик возле двух древних парчовых кресел. — В одной сахар белый, в другой — коричневый, выбирай, какой больше нравится… Сейчас перегрузим все на более устойчивую основу…

Устойчивой основой оказался низкий дубовый стол, который Ольга Ивановна с помощью Наташи выдвинула из угла и накрыла изумительной чайной скатертью — бледно-голубой, с вышитыми по углам ветками рябины. Алые ягоды, золотые осенние листья, темно-коричневая кора… Наташа только качала головой и вздыхала при виде такого дива. Эту скатерть следовало повесить на стену в дорогой раме, рядом с картинами, а не использовать ее по прямому назначению. А вдруг варенье капнет?…

Но, как оказалось, скатерти угрожало кое-что похуже простого малинового или крыжовенного варенья. Ольга Ивановна торжественно выставила в центр стола большой графин с темно-бордовой жадностью.

— Наливка! — провозгласила она. — Вишня с черноплодной рябиной! Мой собственный рецепт.

Черноплодная рябина! Вишня! Наташа отлично знала, что обе эти ягоды даже порознь оставляют совершенно невыводимые пятна! А что же они могут натворить, объединившись?

— Тетя Оля, — осторожно сказала она, — а может, у вас есть скатерка попроще? Как-то жалко эту… такая красивая! Вдруг испачкается?

— Да пропади она пропадом! — воскликнула Ольга Ивановна. — Не хватало еще из-за тряпки переживать! Выбрось из головы! К тому же зрение у меня пока что неплохое, могу и другую вышить.

— Вы… вы это сами вышивали? — задохнулась Наташа.

— А кто же мне будет такое делать? — удивилась Ольга Ивановна. — Конечно, сама. Берись-ка за работу. Доверяю тебе разливать чай.

И чаепитие началось. Говорили о том о сем, перескакивая с темы на тему… а попутно Наташа изучала те картины, что оказались в поле ее зрения. И вскоре она поняла, что это работы разных художников. Пейзажи и натюрморты по стилю слишком резко отличались от портретов.

— Тетя Оля, — тут же спросила она, расхрабрившись после трех рюмочек наливки, — а картины… их все ваш супруг писал?

— Нет, детка. Да ты ведь и сама уже видишь. Портреты писал… э-э… один из его друзей юности. Но он так и не стал профессиональным художником. Занялся другим делом.

— Каким? — полюбопытствовала Наташа.

— В науку подался, — туманно ответила Ольга Ивановна и почему-то сменила тему: — Детка, я давно хотела тебя спросить… ты ведь бухгалтер, а значит, тебе известна вся подноготная фирмы…

— Ну, не вся, я же просто заместитель, — поспешила уточнить Наташа.

— Пусть так. И все же… я кое-чего не понимаю, — задумчиво произнесла Ольга Ивановна. — Фирма явно очень богатая. Но… компьютерами нынче торгуют многие, и неужели это может приносить такой доход?

— Нет, конечно, — осторожно ответила Наташа. — Дело не в самих компьютерах.

— А в чем? — так же осторожно поинтересовалась Ольга Ивановна, сразу почувствовав, что Наташа хочет что-то скрыть. — Впрочем, если нельзя — не говори. Я не хочу, чтобы меня пристукнули где-нибудь в темном углу за чужие тайны.

— Пристукнули? — изумилась Наташа. — Вы-то тут при чем?

— Я ведь вижу, ты о чем-то умалчиваешь, — пожала худенькими плечами Ольга Ивановна. — И вообще в последние дни в фирме как-то напряженно.

— Ах, вот вы о чем, — вздохнула Наташа. — Действительно напряженно. И это как раз и связано с доходами фирмы напрямую. Только тут нет ничего незаконного. Вы, кстати, не обратили внимания на то, что наших программистов давно уже не видно?

— Обратила, конечно, — сказала Ольга Ивановна. — Но, насколько мне известно, подобного рода гении могут и дома работать. Им совершенно не обязательно ходить на службу.

— Верно. Но они ходят… просто потому, что им самим этого хочется. Их никто не заставляет. А сейчас… сейчас они пишут новую компьютерную игру. Вроде бы скоро должны закончить. Хорошая игра — это большие деньги. И конкурентов в этой области хоть отбавляй. Так что… Могут не только игру украсть, а и самих программистов заодно прихватить. Я все это совсем недавно узнала, когда стала на месте Риммы Геннадьевны работать. Мальчики вместе с художниками сейчас живут на конспиративной квартире, где — не знаю, да мне и ни к чему. Там охрана, у них все условия для работы… но, по-моему, они вообще за порог не выходят, пока игра не будет доведена до ума. По крайней мере мне так кажется. Я, конечно, могу судить только по статьям расходов… ну, что конкретно туда покупается. Все же через бухгалтерию проходит.