Преследуй меня - Бьянка Коул
Я выдерживаю ее взгляд. — А теперь Кончи для папочки.
Когда ее глаза встречаются с моими, это происходит — вспышка в ее глазах, когда кольцо наслаждения, наконец, распадается, все ее тело выгибается дугой на кровати, крик вырывается из ее горла.
Я замираю, когда она кончает для меня, и это самое потрясающее зрелище, которое я когда-либо видел. Моя малышка, доставляющая себе удовольствие для меня, ее тело принесено в жертву потребности, которую я разжег в ней.
Я не даю ей шанса прийти в себя, отдышаться. В тот момент, когда я вижу, как ее глаза стекленеют от удовольствия, я врываюсь в нее, мой толстый член глубоко погружается в ее влажный жар.
— О, черт... — Она прерывается с криком, ее ногти впиваются в мои руки, когда ее тело сжимается вокруг меня.
Ощущать ее, тесную и горячую вокруг себя, почти невыносимо. Я выхожу почти полностью, затем вонзаюсь еще раз глубоко, погружаясь по самую рукоять.
— Николай... — Мое имя слетает с ее губ, как молитва, ее бедра выгибаются мне навстречу.
Я делаю это снова, задавая неумолимый темп, желая заклеймить ее своей собственностью. Мои бедра рвутся вперед, входя в нее снова и снова, каждый толчок сильный и глубокий.
— Папочка... — Она называет меня так без раздумий, без колебаний, и это посылает вспышку желания прямо по моим яйцам.
Звук соприкосновения наших тел наполняет комнату, прерываемый ее криками и моим хриплым дыханием. Я одержимый мужчина, движимый первобытной потребностью заявить о своих правах, заклеймить ее как свою.
— Вот и все, малышка, — рычу я, хватаясь руками за ее связанные бедра для опоры. — Возьми это. Все.
Ее ответ — бессловесный крик, ее тело изгибается навстречу каждому толчку. Ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, доя мой член, и это все, что я могу выдержать, чтобы сдержать собственное освобождение.
— Кончи для меня, — требую я, стиснув зубы, борясь за контроль. — Кончай на мой член.
Она такая тугая, такая влажная, и ее киска спазмирует вокруг меня, ее оргазм накатывает на нее волнами. Она дрожит, вскрикивает, ее лицо искажено от силы испытываемого удовольствия.
— Вот и все, — подбадриваю я грубым голосом. — Отпусти. Кончай прямо на папочкин член.
И она это делает, ее внутренние мышцы сжимаются и разжимаются, пульсируя вокруг меня, доя мой член, пока она разгоняет волны своего оргазма.
Я чувствую, как сжимается у меня в паху, как натянутая пружина моего самоконтроля вот-вот лопнет.
— Посмотри на меня, — рычу я, врезаясь в нее, мой член заявляет о своих правах на нее. — Смотри в глаза папочке, пока я буду доводить тебя до беспамятства.
И когда она это делает, когда ее зелено-золотистые глаза встречаются с моими, я понимаю, что мы даже не обсуждали контроль над рождаемостью. Это небрежная оплошность, и все же в данный момент меня это не волнует. Я должен кончить внутри нее. Я знаю, чем рискую, но какой-то части меня даже нравится мысль о том, что она забеременеет и будет вынашивать моего ребенка. Я закрываю глаза, прогоняя мысли из головы. Сейчас не время.
Ее глаза расширяются от моих слов, но она не отводит взгляда, удерживая мой взгляд, пока я вхожу в нее снова и снова. Я чувствую скручивающееся напряжение в паху, нарастающее удовольствие, угрожающее поглотить меня. Я теряю контроль, моя власть над эмоциями ослабевает, когда одержимость берет верх.
— Сдавайся, — подбадриваю я хриплым голосом, мои руки сжимают распорку, когда я вхожу в нее. — Отдай папочке то, что принадлежит ему.
Она все еще чувствительна после своих предыдущих оргазмов, ее тело готово к разрядке. Это не занимает много времени, всего несколько мягких кругов моим большим пальцем по ее клитору и сильный толчок, и она вскрикивает, ее тело сотрясается, когда она достигает кульминации вокруг меня.
Я позволяю себе упасть, движимый глубокой потребностью, которая пугает меня. Я никогда не чувствовал себя так, настолько поглощенный жаждой к одному человеку, навязчивой идеей, которая разрослась, как сорняк, вытесняя все остальные мысли.
— Идеально, — хвалю я, мой голос темнеет от одержимости. — Покажи мне, насколько хорошо ты подчиняешься.
В ответ она издает пронзительный крик, ее тело прогибается под моим, вдавливается в матрас, когда я вхожу в нее.
— Тебе это нравится, не так ли, шлюха? — Я дразню, мой голос хриплый от желания. — Тебе нравится быть идеальной папиной куколкой для траха.
— Да! — кричит она, мотая головой из стороны в сторону и прижимаясь ко мне. — Пожалуйста, Николай...
— Скажи это, — требую я, мои бедра двигаются вперед, мой член входит в ее влажный жар. — Скажи папочке, чего ты хочешь.
— Я хочу, чтобы ты кончил, — выдыхает она, впиваясь пальцами в простыни. — Я хочу почувствовать, как ты изливаешься во мне.
Знакомое давление нарастает, готовясь сломаться, и с помощью преднамеренных, карающих ударов я, наконец, позволяю себе упасть.
— Возьми это, малышка, — приказываю я, мои бедра покачиваются, когда я погружаюсь по самую рукоятку. — Прими каждую каплю в свою пизду.
С резким стоном я выпускаю в нее свое семя. Я чувствую, как ее внутренние мышцы сжимаются вокруг меня, выпивая из меня каждую каплю, пока я наполняю ее, и это снова доводит меня до крайности.
— О, черт... — я прерываюсь резким криком, моя голова откидывается назад, когда я изливаюсь в нее.
На мгновение воцаряется тишина, если не считать нашего хриплого дыхания и глухого стука моего сердца в ушах. Я похоронен глубоко внутри нее, полностью опустошен, удовлетворен так, как никогда раньше не испытывал.
Медленно я отстраняюсь, мой полутвердый член выскальзывает из ее тела, и я тянусь к распорке, отстегивая ее, чтобы она могла опустить ноги.
Она вздыхает, ее тело расслабляется, когда она вытягивается на кровати, и я придвигаюсь к ней, притягивая ее в свои объятия, наша потная кожа слипается. Я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая ее, мое сердцебиение медленно возвращается к норме.
— Вау, — выдыхает она мягким голосом, ее пальцы лениво выводят узоры на моей груди. — Это было...
— Напряженно, — заканчиваю я за нее, мой голос хриплый.
Она мычит в знак согласия, кладя голову мне на грудь. Мы оба на мгновение замолкаем, наслаждаясь закатом, и я крепче обнимаю ее, не желая отпускать прямо сейчас.
Мой разум лихорадочно строит планы, когда я обнимаю ее. Это далеко не конец; это только начало. Возможно, она отдала свое тело, но я хочу ее сердце, ее душу. Я хочу, чтобы она была моей во всех смыслах этого слова, и я не остановлюсь, пока она не станет моей безвозвратно.
— Знаешь, — тихо
