Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата

Внезапный хлопок, раздавшийся в тишине кабинета, заставил меня вздрогнуть и резко перевести взгляд на стол. Титов открыл папку, пробежался взглядом по бумагам и бросил эту папку на пол. Прямо туда, где лежала папка, которая, оказывается, и была источником шума.

- И что вы делаете?

- Избавляюсь от мусора, - бросил он, даже не глянув в мою сторону.

Следующая папка так же полетела на пол, только он предварительно вынул из неё несколько бумаг и скомкал.

- Я месяц работала над этим.

- Достойная тебя работа.

- В смысле?

- Чтобы сделать столько мусора, много ума не надо. Твоего как раз достаточно, - и всё это он говорил, цинично глядя мне в глаза. Будто ждал, когда выведет меня на эмоции, чтобы затем поставить на место. Его любимая игра. – С кулером проблему решила?

- Это не моя работа.

Я закипала внутри и мысленно считала до восьми в прямом и обратном порядке, чтобы успокоиться.

- А что твоя работа, Авдеева?

- То, что вы только что назвали мусором. Если вы наигрались в начальника, то я пойду ещё поработаю над «мусором». Отправлю документацию вашему отцу. Он в этом хотя бы разбирается, - отчеканила я и, крутанувшись на каблуках, пошла в сторону выхода из кабинета, держа осанку прямой. Обхватила дверную ручку и, остановившись, обернулась. – Когда решите проблему с кулером, позаботьтесь о том, чтобы его перенесли на новое место. Ему не место в том узком коридорчике.

- Переживаете, что скоро там не поместитесь? – выдал он, с ухмылкой оглядев мою фигуру.

Я мгновенно вспыхнула.

Я не просто вспыхнула, я была готова придушить его пальцами ног прямо сейчас. Чтобы руки не марать об это напыщенное высокомерное дерьмо.

Да, я немного набрала за последние пару лет, но не этому идиоту указывать мне на это обстоятельство.

Мы смотрели друг на друга, а я всё кипела и кипела, понимая, что чаша моего терпения уже переполнилась, крышечка свистит и едва держится.

Он цепляется ко всему, что я делаю. Абсолютно. Это самая настоящая травля.

Ему с самого начала не понравилось моё имя. Затем он прицепился к моим рыжим волосам, назвав их слишком яркими, а меня из-за это – куклой с советской полки.

Я уж молчу о его многочисленных уколах в мои пышные формы.

Да, не доска! И никогда ею не была. Кость у меня сексуальная, и ничего с этим не поделаешь.

И если до этого момента я всё списывала на его ревность, что его отец советуется со мной перед принятием важных решений касаемо фирмы, то теперь я не знаю, чем оправдать его неприкрытое хамство.

- Александр Иванович, - начала я с натянутой улыбкой. – Я сейчас пойду нахер, а вы идите за мной и никуда не сворачивайте.

- В смысле? – хмуро.

- Неудобно посылать вас куда-то одного. Начальник, всё-таки.

- Ты забыла своё место, Авдеева? – рявкнул он.

- Ах, да! И ещё кое-что, - я полностью проигнорировала его тон и разъяренное выражение лица. – Я увольняюсь. Так что нахер ты идёшь один.

Глава 2. Любовь

Глава 2. Любовь

- Да пусть спит! Чё ты от неё хочешь? Устала девчонка. Пусть хоть дома отдохнёт…

Мама и папа спорили за дверью моей комнаты. Я перевела взгляд на старые настенные часы и увидела, что уже восемь утра.

Целых восемь утра, а я ещё не ногах и даже не в офисной одежде!

Непривычно.

И как-то пусто.

Я настолько привыкла быть в постоянной погоне и движении, что теперь чувствую себя мертвой. Как акула, блин.

Или кто там из морских без движения умирает?

- Но она не завтракала, Саш! – возмущенно шипела мама громким шепотом.

- Спит ребёнок! Она только вчера тебе жаловалась на то, что считает себя толстой, а ты ей сегодня в восемь утра пельменей ведро нажарила. Ну, ты хоть немного-то соображай, мать, - папа был полон возмущения.

- А ты чё, подслушивал нас?

- Делать-то мне больше нехер! – оскорбился папа. – Сами сопли на весь дом пускали. Глухой бы услышал.

- Так и знала, что ты под дверью сопел.

Судя по шлепку, мама применила в папину сторону лёгкий абьюзивный момент – привычно шлёпнула по плечу ладонью.

- Всё, отстань от девчонки. Есть захочет, сама выйдет. Не маленькая.

- Отстань!

- Да хорош меня лупить!

- Тихо ты! Разбудишь Любочку.

- Уже! – крикнула я, тяжело вздохнув. В эту же секунду открылась дверь и в комнату ввалились родители.

- Может, на рыбалочку? – предложил папа. – Ты мелкая любила. У меня и опарыши в холодильнике уже ждут.

- Ты ещё ей коробку передач перебрать предложи, - цокнула мама. – Она же девочка. Ну, ты соображай, Сань! – и повернулась ко мне с неправдоподобно широкой улыбкой. - Давай, мы с тобой пельмени сегодня полепим, а, Любаш?

- Лучше уж коробку перебрать, - поморщилась я. Папа победно гыгыкнул. Сев в постели, я скинула с себя одеяло и поправила на коленях длинную сорочку. Мама подарила. В ней есть всё: и кружево, и цветочки яркие и «хэбэшечка, чтобы кожа дышала». В ней есть всё, кроме моего размера. В эту сорочку можно завернуть папину «Ниву» и поехать на рыбалку.

- Какие планы на день? Может, по магазинам сходим?

Мама изо всех сил хотела меня чем-то занять. Прям как в детстве: перемой всю кухни – спугни депрессию.

И теперь у меня с детства есть привычка, что от любой хвори помогает работа. Желательно, как можно больше работы, чтобы за день присесть было некогда и вспомнить, что тебе грустно.

Неужели я так плохо выгляжу, что родители с самого утра надо мной трясутся и слова лишнего сказать боятся? Вчера после увольнения я приехала к ним и сама не поняла, как так получилось. Просто вместо своего адреса назвала таксисту их.

Я ни на что не жаловалась родителям. Не привыкла. Просто сказала, что уволилась и хочу немного отдохнуть, и подумать. Куда двигаться дальше. Но, видимо, мой внешний вид кричал родителям о том, что я нахожусь в патовой ситуации. Не поможет даже мыть кухни.

- У меня вечером самолёт в Турцию. Вот такие у меня планы, мам.

- Какая Турция? Когда ты успела? – мама оказалась возмущена.

- Ночью купила билет. Погрею неделю кости на пляже.

А ещё найду какого-нибудь Серкана, чтобы он хорошенько меня отболатил за то, что я так и не посмотрела ни один турецкий сериал. Только в рилсах или других коротких роликах дразнила себя невозможной, но красивой историей любви и с не менее красивыми видами средиземноморья.

- Ты сама-то себе веришь? – фыркнул папа скептически. – Ты же вся в меня, Любань. Хрен на месте усидишь. Ну, покупаешься ты день-два. Потом сама же взвоешь без дела.

- И что ты ей предлагаешь? – взвилась мама. – Огород перекопать или забор у деда в деревне поставить?

- Я, вообще-то, имел в виду экскурсии какие-нибудь. Это же Турция, мать! Там история своя, культура. А тебе лишь бы дочку на работы какие-нибудь загнать.

- А что у деда с забором? И, вообще, вы разве не продали его дом? Собирались же?

- Рука не поднялась, - с грустью вздохнул папа.

- Видите ли, ему жалко. У него там всё детство прошло, - иронизировала мама.

- Там и моё детство, вообще-то, прошло, - напомнила я маме. – Сами же меня каждый год на всё лето отправляли к бабушке с дедушкой.

Дедушка умер два года назад, и с тех пор папа там бывал только для того, чтобы проверить стоит ли дом на месте, а мама, как обычно, наводила в нём порядок, планируя однажды продать подороже и купить им с папой машину получше.

- И что теперь? – всплеснула мама руками. – Стоять дому и участку без дела, чтобы растащили? Пусть лучше кто-нибудь рукастый его возьмёт, да восстановит усадьбу, чтобы не пропадала.

- Я думал, мы на пенсию выйдем, да сами туда переедем, - тихонько проговорил папа.

- Я в деревню не собираюсь, Саш. Да ещё на старости лет. Прожить всю жизнь в городском комфорте, чтобы потом на пенсии ходить в туалет на улицу в мороз? Ну уж нет!

- Да понял я тебя уже. Не чеши мне плешь.

Я смотрела на родителей. На упёртую маму, на заметно погрустневшего папу.