Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль
Я едва заметно вздрагиваю. Спасатель жмет на кнопку, пытаясь завести мою девочку. Но она не заводится. А вот я… со мной, кажется, что-то не так. Давление, наверное. Или бури магнитные. Иначе я не могу никак объяснить моего неожиданно участившегося дыхания и закружившейся головы.
– И правда, не реагирует. Ладно, открывай капот, – слышу как сквозь толщу воды, не сразу соображая, что приказано это было мне. – Прием! – щелкает пальцами у меня перед носом Назар. – Капот, говорю, открывай, бедовая.
– Что?
– Жень, ты серьезно?
Жень…
Впервые от звука собственного имени, с которым я уже прожила ни много ни мало тридцать три года, у меня по рукам бегут мурашки.
Жень…
Я даже не знала, что мое резкое и чопорное «Евгения» может звучать так мягко и нежно.
Назар тем временем закатывает глаза, поучительным тоном выдавая:
– Штука такая, у тебя под носом. Где движок спрятан.
Тут-то с меня и слетает весь морок.
– Я знаю, что такое капот! – оскорбленно бурчу я. – Тебе это зачем?
– Посмотрю, что можно сделать, чтобы завестись и доехать хотя бы до сервиса.
– Не стоит, я вызову эвакуатор.
Женя, ты дура? Какой нахрен эвакуатор?
– Ах, да, точно, прости. Забыл, что ты у нас мажорка и для тебя эти пару десятков тысяч за десять километров дороги – просто фантики.
– Мажорка? – вспыхиваю я гневом, вылетая из машины, как пробка из теплого шампанского. – Фантики? Да я вкалываю как проклятая, чтобы заработать эти бантики!
– Фантики.
– Какая нахрен разница!
Мы оба замолкаем. Упрямо бодаемся взглядами. Ну, то есть я с ним бодаюсь, а Назар, судя по выражению его лица, просто дает мне время перебеситься, что подтверждают его следующие слова:
– Закончила? Теперь капот открывай.
Ох уж этот отвратительно повелительный тон!
Я поджимаю губы и не думаю двигаться с места, сама продолжая мысленно себя распекать. Вот какого лешего ты упрямишься, Ежова? Тебе мужик предлагает помощь. Сэкономишь время и деньги. На нервных клетках, конечно, понесешь потери, но плюсов значительно больше. Как ни крути.
– Ладно, – нехотя бросаю я и делаю, что он просит: заглядываю в салон и открываю капот.
Крышка щелкает. Назар фиксирует ее и нагибается над кучей непонятных мне деталей, достаточно долго там копошась.
– Может, вам чем-то помочь?
– Ага, помоги.
– Чем?
– Не мешай.
– Грубиян! – фыркаю я возмущенно и демонстративно отхожу.
Сную туда-сюда вдоль машины, снова и снова ругая себя за собственную тупость и бессилие. Этот мужлан – последний, перед кем мне хотелось бы предстать глупой, ни на что не способной куклой! Но по каким-то мало понятным мне небесным соображениям – он единственный, кто оказался рядом в этот унизительный момент.
– Шансов, конечно, мало, но я все-таки спрошу, – слышу и оглядываюсь. – У тебя ключа на десять не найдется случайно?
– Ну да, а еще на пять и на пятнадцать, – огрызаюсь я. – Откуда? Я разве похожа на ту, кто возит с собой инструменты?
– Больше тебе скажу, ты и на ту, у кого есть права, не похожа. Ты уверена, что они у тебя настоящие, а не куплены в магазине приколов? – язвит мужчина, с тихим недовольным рычанием решительным шагом топая к своему огромному танку.
– Я хороший водитель! А то, что я не разбираюсь во всех этих винтиках, так для этого есть специально обученные люди.
– Точно, – кивает Назар, шумно перебирая вещи в своем багажнике. – А еще деньги мужа и эвакуаторы, – очевидно найдя нужный инструмент, двигает обратно к моей машине.
– Мужа? – взлетает моя бровь. – Ты где-то здесь видишь обручальное кольцо? – вскидываю я правую руку.
– Бывший, возможно? Алименты?
– Я обеспечиваю нас с сыном сама. Ясно тебе? Не все женщины сидят на шеях своих мужиков! Некоторым приходится пахать, как проклятым, чтобы у них были лучшие машины, брендовые шмотки и собственное жилье! То, что я не разбираюсь в устройстве движка дорогой тачки, не делает меня тупой содержанкой.
Впервые за все время нашего «знакомства» Назар смотрит на меня так пристально, словно увидел только сейчас и только в это мгновение осознал, кто я и что я из себя представляю. Изучает мое лицо внимательно, будто пытаясь высмотреть в моих мимике и жестах лукавство или ложь. Вот только их нет! Увы. Может, я и хотела бы в своей жизни иметь сильное мужское плечо, да только все плечи, что оказывались рядом, были в разы слабее меня самой. Это я была тем самым «мужиком» в наших отношениях, а не наоборот, как заложено природой.
– Не всем женщинам в этой жизни везет жить счастливыми бездельницами за спинами своих мужей. Некоторым свое приходится выгрызать зубами, – договариваю я.
Мужчина медленно кивает.
– Извини, – говорит искренне. – Не хотел обидеть. Сделал поспешные выводы.
– Извинения приняты, – говорю я холодным, как льды Арктики, голосом.
После этого мы оба замолкаем, каждый продолжая делать свое дело. Назар – чинить мою машину, я – праздно прогуливаться по обочине вдоль дороги.
Возвращаясь из очередной стометровой прогулки обратно к машине, я слышу:
– Все. Пробуй.
Забираясь в салон, жму на кнопку запуска движка, молясь, чтобы на этот раз все получилось! С легким урчанием мотор заводится, а приборная панель, родненькая, загорается, показывая все датчики до единого.
Я со свистом выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. Аллилуйя!
– Что это было? – спрашиваю, когда Назар захлопывает крышку капота, вытирая руки о какую-то видавшую виды тряпку.
Мужчина…
Я достаю упаковку влажных салфеток, протягивая ему. Назар подхватывает, отчитываясь:
– Клемма слетела с аккумулятора. Питание пропало. Я поставил ее на место, но лучше заскочи в сервис, пусть механики посмотрят. Вдруг есть что-то еще. И вообще, тебе не помешало бы хотя бы раз в полгода-год отгонять ее на СТО, чтобы таких ситуаций не случалось.
Я киваю. Назар ведет плечами, вытирая руки влажными салфетками.
Мы переглядываемся.
Я поджимаю губы. Давай же, Женя, самое время сказать «спасибо». Одно простое «спа-си-бо». Оно уже вертится на кончике твоего языка, правда, все никак не решаясь слететь с него. Человек потратил на тебя свои силы и время. Безвозмездно помог. А мог бы забить и проехать. Как и двадцать пролетевших мимо машин за то время, что Назар возился у тебя под капотом. Чего ты молчишь? Надо поблагодарить!
Вот только гордость не позволяет.
Ага, или
