Развод. Вернуть жену любой ценой - Марго Лаванда
— Ехать недалеко, но лучше на машине. Как ты себя чувствуешь? — снова изображает заботливого папочку. Как бесит!
— Мне отвратительно! Мы можем тут поговорить. И побыстрее, пожалуйста.
— Дорогая, в номере точно будет лучше. Тебе наверняка пить хочется.
На самом деле я умираю от жажды. И фраппе заказывать не стоило. Там же кофеин. Хотя я в итоге всего глоток сделала. И тем не менее, пора думать о ребенке, и прежде всего прекратить нервничать по любому поводу! Но как это сделать, когда события валятся как снежный ком? Я совершенно из колеи выбита.
Гостиница и правда совсем рядом, буквально на соседней улице. Очень приличная, далеко не дешевая. И встречают моего спутника на ресепшн восторженно и гостеприимно.
Светлов предлагает пройти в его номер. Поколебавшись, соглашаюсь. Не вынесу, если к нам снова подойдут за автографом. Опасаться блудного папашу у меня вроде нет причин. Так что нам лучше поговорить наедине.
Номер Светлов занимает самый лучший, люкс, состоящий из двух комнат. Спальня и гостиная. Прохожу, вижу на столе графин с водой. Наливаю себе полный стакан и выпиваю залпом. Все, теперь мне гораздо лучше.
— Я понимаю, что ты удивлена тем, что у меня так часто просят автограф, — говорит Светлов.
— Да, немного, — бросаю рассеянно. — Раздражает — безусловно, но вообще мне плевать.
— Дело в том, что недавно вышел фильм обо мне, по главному каналу.
— Я не смотрю телевизор.
— Знаю.
— Откуда⁇ — снова взрываюсь! Нет, серьезно, он издевается? Откуда он может знать⁈ — Так, ладно, хватит! Я пришла сюда узнать об одной конкретной вещи! Про Лизу, и я устала произносить это имя. Рассказывай.
— Конечно, дорогая, ты имеешь право знать. Елизавета твоя сестра.
— Елизавета Островская? — уточняю.
— Да.
— Но почему Островская? — спрашиваю, не желая верить, цепляясь за соломинку. Я ведь понимала, что Светлов скажет мне именно это. И все равно оказалась не готова.
Хочется заорать как можно громче. Выплеснуть всю накопившуюся боль, которой так много, что кажется мне не вынести этого. Эта боль грозит переполнить меня, лишить разума.
Знал ли о нашем родстве Андрей?
Вроде бы незначительная деталь, но она разрушает меня. Делает совершенно беспомощной!
— Девичья фамилия моей второй жены, мамы Лизы — Островская. Хотя, мы не расписывались официально. Она была моей гражданской женой. Дочку я записал на себя, дал свою фамилию. Но Лиза обидчива и своенравна. Выросла и поменяла на девичью матери. У нее на меня обид не меньше, чем у тебя. Вы ведь не знакомы с Лизой? Откуда ты узнала про нее? Хотя, ей всегда было интересно увидеть старшую сестру. Она о тебе с самого начала знала.
— Мы встречались, — отвечаю устало. — Она приходила ко мне. Почему вы с ней объявились именно сейчас? Что вам надо от моей семьи?
— Дочка, я не понимаю твоих вопросов. Честное слово!
— Не называй меня так! Ты мне кто угодно, но уж точно не отец!
— Я понимаю, ты имеешь право злиться. Но прошу, выслушай.
Ничего не отвечаю. Я узнала что хотела. Истории этого блудного папаши меня не очень-то волнуют, но охватывает слабость. Она мешает решительно покинуть номер гостиницы.
И Светлов начинает свой рассказ.
Глава 13
— Я безумно каюсь, Марианна, что бросил твою маму. Изменил ей, увлекся одной арфисткой, голову от нее потерял. В молодости я был очень влюбчивым…
— Да что ты говоришь! Какое скромное признание! — перебиваю, слова возмущают до глубины души. Не уверена, что мне вообще под силу выслушать исповедь этого человека. Но кажется он полон решимости довести начатое до конца.
— Увы, это так. Конечно, ты можешь подобрать более грубое слово. Но зачем? Негатив никогда и никому не идет на пользу. В любом случае, я не стану спорить, милая.
— Прекрати называть меня дорогая и милая!
— Девочка моя, но я действительно очень скучал по тебе эти годы. Тосковал, даже болел порой.
— Я поняла, слезы в подушку, все дела. Можно покороче?
— Как можно коротко рассказать половину своей жизни? — вздыхает Светлов. — Хорошо, я постараюсь. Я увлекся этой дрянью, Элиной. Она тогда работала в оркестре, а я только приступил к должности дирижера. Был молод, порывист, горяч. Как же она мне голову заморочила! Эх, если бы только голову! Она втянула меня в темные, криминальные дела. Очень серьезные.
Когда твоя мама узнала, что у меня роман, я уже понял, что за дрянь эта Элина. Только и мечтал от нее отделаться! На меня наехали бандиты по ее наводке! Я был вынужден бежать! — весь трясется от воспоминаний. Невозможно предположить, что лжет. Нет. Сейчас Светлов искренен.
— Карина не желала меня видеть. Вычеркнула полностью из вашей жизни. Она очень гордая. Внешностью ты пошла в наш род, а вот характер у тебя в мать.
— Прошу, короче! По существу!
— Я уехал из города, осел в тихом, очень неприметном месте. Перемещался то в один поселок, то в другой. Забросил карьеру, с моей профессией меня бы сразу вычислили. Я оказался должен бандитам денег, меня на счетчик поставили. И это все придумала Элина. Себя спасла, а меня подставила! Лишила семьи, карьеры. Кем я только не работал! Даже продавцом. Только спустя три года решился устроиться учителем музыки. Хоть что-то близкое, хотя конечно это сильно сказано.
— Тебя настолько напугали бандиты, что ты пропадал тридцать четыре года?
— Ты не понимаешь! Они такое с должниками делали… В страхе тогда весь город держали. Реально на меня охотились. Главарь был настоящим упырем! Он только два года назад скончался, и я выдохнул…
— Боже…
У меня нет слов.
Конечно, понятно, что возвращаться и через пару лет было уже некуда. Мама бы не приняла. А я бы приняла? Через два года — конечно. Я тосковала, очень. Только в пятнадцать лет я дала себе слово, что больше не буду вспоминать отца. Для меня он умер…
— Работая учителем в школе я встретил мать Лизы. Она там же работала завхозом. Очень деловая и предприимчивая женщина,
