Друг отца. Под запретом - Джулия Ромуш

— С чего ты это взяла?

Но Ирка только ухмыльнулась.

— Смотри, как он косится. Видишь? Взглядом стреляет. Нервничает. Нога вот вся подрагивает.

Я скептически посмотрела в сторону столика, за которым сидела эта дама. Сначала я не заметила ничего странного. Но потом… Официант и правда вёл себя странно. Постоянно тёрся рядом, как будто случайно задевая её плечо или руку. Она, в свою очередь, не оставалась в долгу. Я видела, как её пальцы скользили по его ноге, когда он наклонялся за тарелкой. А потом был момент, который я точно не забуду. Она что-то бросила ему в карман так ловко, что никто бы не заметил, если бы не моя повышенная внимательность. Она мне, между прочим, должна сотню! Ирке я проиграла, потому что была уверена, что она не такая. Через пять минут клиентка встала из-за стола. Ну, знаете, так изящно, чтобы никто ничего не заподозрил. Надела очки на пол лица. Оглянулась и направилась к лифтам, слегка замедляя шаг. А ещё через пять минут я увидела того самого официанта. И знаете что? Он бежал. Прямо вверх по лестнице. Там, где номера находились.

— Ну, что я говорила? Успеют за пять минут? Или пробегут на пару кругов больше?

Я тогда просто рот открыла.

— С чего ты взяла? Может, у неё там какие-то дела?

— Конечно, дела. Только не рабочие.

Я закатила глаза, решив, что Ирка всё это выдумала. Ну не может приличная женщина, замужняя, вот так… с официантом. Но! Потом она вернулась. Через двадцать минут. Видок такой был, будто она пальцы в розетку совала. И через пару минут появился официант. Поправляя галстук. Помаду с шеи стирал.

Сейчас эта самая мадам с такой же наглой рожей рассказывает Гордееву о том, что она никому рога не наставляла. О брачном контракте и о том, какой её муж сволочь.

— А давно это всё произошло? Ну вот вся история с мужем. — Это, чтобы быть полностью уверенной, что я прошмандовкой не просто так про себя называю. Убедиться, так сказать.

— Месяц назад. Я ведь не сразу узнала, что он заявление подал, эта гнида...

Значит, всё правильно. Чпокалась она с официантом ещё до того, как муж на развод подал. А если я это видела... То это и полгорода видеть могло. Потому что конспиратор с неё плохенький.

Дожидаюсь, пока горе-клиентка нас с Гордеевым покинет. Сижу, загадочно в молочном коктейле трубочкой кручу.

— Мне даже интересно на каком моменте ты лопнешь. — Гордеев с прищуром произносит.

— А вы отсядьте, Артём Юрьевич, раз такой пугливый. — В ответ скалюсь, Гордеев лишь головой качает.

— Рассказывай.

— Что? — Ресницами хлопаю.

— По твоему лицу вижу, что есть что. Довольная слишком.

— А может я просто наелась, оттого и довольная.

— Ресторан опустошила?

— Вот вы такой скупердяй, Артём Юрьевич, как только женщины с вами на свидания ходят?

— Я свидания горизонтально провожу.

Кривлю носик.

"Козлина"

— Наша клиентка, кстати, тоже. — Вздыхаю.

— Это предположения, или...

— Она с официантом из "Парадайза" спит. Я видела её две недели назад. Она не особо скрывалась. Так что думаю свидетелей будет масса.

И вот тут я молочным коктейлем давлюсь. Потому что... Гордеев прищуривается и так на меня смотрит... Как будто не верит мне!

"Ах ты... Бросай в него коктейлем, он всё равно невкусный!"

Глава 8

Сижу в машине напротив "Парадайза", стараясь выглядеть максимально невозмутимой, хотя внутри всё искрит от нетерпения. Только одно выражения лица Гордеева чего стоит.

"Господи, он когда-то нас точно прихлопнет"

Чшшш. С каких пор мой внутренний голос стал таким боязливым?

Гордеев злится настолько незаметно, что даже воздух кажется заряженным.

— Не могу поверить, что ты меня на это уговорила, — рычит и ко мне оборачивается.

— Вы сами мне не поверили, Артём Юрьевич, — я широко улыбаюсь, зная, что это ещё больше его взбесит. — А я, между прочим, не люблю, когда меня считают балаболкой.

Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже лежала на асфальте, отпеваемая церковным хором. А нечего было во мне сомневаться! Сам виноват!

— И ты уверена, что сегодня здесь будут клиентка и официант? — вопросительно выгибает бровь.

— Конечно, уверена. У меня есть связи, — невозмутимо пожимаю плечами. — Он точно работает сегодня. А значит... и она может быть здесь.

— А если ты облажаешься?

Это что ещё? Он меня на что-то развести хочет? За то, что я просто делаю свою работу?!

"Ахренел так Ахренел"

— Я не облажаюсь, — уверенно заявляю я и выше нос задираю.

Гордеев раздражённо вздыхает, потирая виски. Кажется, я начинаю доставать его всё больше.

— Ой, а вот ещё... — говорю притворно милым голосом и достаю из кармана карточку от номера.

Он смотрит на неё, потом на меня, явно не понимая, что происходит.

— Что это?

— Карточка от номера. Я его на сутки забронировала.

— На кой хер она мне нужна? — его тон становится ниже и опаснее.

— Ну, чтобы не было подозрительно, что мы из ресторана пойдём в отель. Вдруг кто-нибудь спросит про номер, а у нас ничего нет? Я всё продумала, Артём Юрьевич, — заявляю я с максимально серьёзным видом. Нужно купить очки для имиджа помощницы. Сейчас было бы круто их на носу поправить.

Гордеев тяжело вздыхает.

— Терпение. Много терпения, — каждое слово выдавливается сквозь зубы.

— Я всё равно оплатила номер вашей картой, — спокойно пожимаю плечами. — Так что он ваш.

— Что ты сделала? — хрипит угрожающе.

— Ну, вы же дали мне карту, чтобы я забронировала ресторан. Вот я и забронировала номер, — ресницами хлопаю, улыбаюсь. Он совсем шпионские фильмы не смотрит? Нужно прокачать его в этом вопросе.

— Ты просто... — рычит он, запрокидывая голову назад, словно пытаясь взять себя в руки.

Я скалюсь в ответ, нагло и широко:

— Самая лучшая помощница?

— Желание придушить тебя становится сильнее с каждым днём, — произносит он медленно, словно оценивая вероятность того, что ему это сойдёт с рук.

— Вам это дорого обойдётся, Артём Юрьевич, — невозмутимо отвечаю я. — Так что держите себя в руках.

Хрипло выдыхает, явно пытаясь сохранить самообладание. И я, решив окончательно добить его, добавляю, как бы невзначай:

— Кстати, я слышала, что в отеле есть девушки на ночь. Это так… Вы же любите горизонтальные отношения. Можете позвать кого-нибудь в номер.

Его взгляд резко впивается в меня, становясь таким тёмным, что я чувствую, как волосы на затылке встают дыбом.

"Погорячились, да?"

— Тая...

— Что? Забочусь о вашем отдыхе, Артём Юрьевич, — я приподнимаю бровь, изображая полнейшую невинность. — Тем более нервный какой.