Мой ненавистный футболист - Лада Шведова
В принципе, все домики типовые, можно засунуть ее под шкаф или положить наверх, чем-нибудь замаскировав. Кинуть сверху бумагу, например, или какую-нибудь тряпку – уверена, никто не догадается ее поднять. Это же парни.
– Вот сволочи! – Из размышлений меня выдернул тон Романа – злобный, даже агрессивный. Я проследила за его взглядом и поняла, отчего он так разозлился, точнее, что увидел.
Футболистов.
Недружной гурьбой они шли по тропе к озеру. Из нашего домика хорошо был виден спуск, да и почти вся тропа тоже проглядывалась. И озеро поблескивало между деревьями на ярком послеобеденном солнце.
– Вы успели что-то не поделить? – спросила я, заинтересовавшись беседой с моим как бы парнем. По крайней мере, так считал сам Роман, так думали остальные, а я не заморачивалась неинтересными деталями.
– О, еще как успели!
– И что случилось? Я ничего не слышала.
– Потому что это только между нами, мужиками, – пояснил Роман, продолжая неотрывно следить за спускающимися к озеру футболистами, словно лев за стайкой зебр. Честное слово, он разве что не рычал от эмоций.
– Расскажи.
– Нечего там рассказывать! Сволочи они.
В этот момент между деревьями мелькнула знакомая ярко-красная футболка. Ее обладатель остановился и повернулся в нашу сторону – он тоже нас увидел. И помахал, растянув губы в многообещающей улыбке. Я даже не поняла, кому предназначался этот жест – мне или Роману. На приветствии Вик не остановился, а еще жестом показал, что следит за нами, и побежал нагонять остальных футболистов. А я почуяла неладное, да так, что едва усидела на месте.
– Ты сейчас же мне все расскажешь, – потребовала я.
Роман наконец перестал по-звериному следить за врагами и переключился на меня – посмотрел с недоумением. Еще бы, обычно я с ним нормально не общалась, все больше молчала и улыбалась, думая о своем. Это у меня такая тактика – чем меньше слов, тем лучше, потому что как только я начинаю говорить… да там же сразу понятно, кто я и что я. Жесткая спортсменка, суровая одиночка, а вовсе не милая лань, которую во мне видят парни вроде Романа.
– Не люблю секреты, – я попробовала все смягчить.
Роман заметно скис и тяжко вздохнул:
– Ну, честное слово, там не девчачьи разборки… это между пацанами, Лан. Зачем тебе знать? Ты и так себя плохо сегодня чувствуешь – твоя подруга мне рассказала. Тебе ни к чему нервничать.
– Я отравилась, а не умираю от пулевого ранения. Говори уже.
– Ох, Лана, ты сегодня такая… ух просто!
Я смотрела на него в ожидании ответа.
– Они нам змей подкинули в сумки с кимоно, – неохотно признался Роман.
– Ого! Ядовитых?
– Надеюсь, что нет. Но было не очень. Представь: открываешь сумку, а оттуда змеи вываливаются огромные, склизкие, бесконечные… не сразу же понятно, что они не ядовитые. И вообще… А ногомячники еще на камеру все засняли.
Пусть мое воображение и нарисовало все так, как сказал Роман, – кучу огромных блестящих змей, кишащих на белоснежном кимоно и вываливающихся из сумки, – я все же решила не верить в его историю до конца и немного ее отфильтровать. Насчет «огромных» и насчет «кучи» имелись сомнения.
Если Роман стыдился видео, скорее всего, там было по одной микрозмейке, из тех, что не отличить от червяков. Я видела таких в озере, а тех, что описал парень, – ни разу. Не думаю, что футболисты поймали в лесу уникальных карельских анаконд, скорее, наловили мелочь в камышах.
– И вы им ответили? – задумчиво спросила я.
– Само собой!
– Как?
– Закрыли мячи на складе.
И даже об этом я не слышала, что уже обидно – мы с девчонками словно остались за бортом, хотя раньше такого не происходило. Никому бы в голову не пришло сказать «ну вы же девочки», когда мы были младше. Разделения по половому признаку и мнимо-бережного отношения не наблюдалось. Только равенство. А сейчас что началось, почему, за что?
– В принципе, хорошо, что ты узнала, – продолжил меж тем Роман. – А то мало ли… лучше будьте с девчонками осторожнее. Одна никуда не ходи, с ногомячниками не общайся и все такое.
– Почему?
– Неужели не понимаешь? По тебе наверняка ударят как по моей девчонке. Может, не в ближайшее время, но… этот Вик – тот еще тип.
– Причем здесь Вик? – я напряглась.
– При том, что он – их лидер. Футболисты его слушают и в рот заглядывают.
Припомнив взгляд Вика, его поведение и некоторую отстраненность даже от своих, я с выводом Романа согласилась: пожалуй, Вик и впрямь походил на лидера. Причем не на обожаемого, который на одной волне с последователями, а… другого. Хваткого, неглупого и сложного, для которого последователи – лишь толпа.
Вик мог сегодня мне улыбаться и намекать на симпатию только из-за вражды с дзюдоистами – чтобы утереть нос Роману, не более. И у него получилось. Почти. Я же сначала поверила в его простую искренность, хотя интуиция не позволила расслабиться окончательно.
Теперь-то это точно личное, и Вик пожует рыбу уже в ближайшем будущем.
Глава 9
Вечернюю тренировку пропустить не удалось: пока девчонки занимались легкой акробатикой, я сидела и растягивалась. Растяжка всегда была моей сильной стороной: даже в четыре года, когда бабушка привела меня в секцию спортивной гимнастики, мне сказали, что лучше выбрать другую – художественную. Что я тонкая и вырасту высокой и там добьюсь больших успехов.
Сейчас я понимала, насколько четко все увидели тренеры.
В художественной гимнастике мне было бы проще, и проще намного, потому что я для нее создана: телосложение, растяжка, ноги, отсутствие проблем с весом. Но… даже в четыре меня не привлекли ленты и яркие купальники. Даже в четыре я была упертой девчонкой, которая на предложение посмотреть, как классно гимнастки управляются с обручами, ответила, что смотреть должен тот, кому этого хочется.
Бабушка до сих пор вспоминала этот мой ответ как семейный мем, но я-то в четыре говорила со всей прямотой и искренностью, только и всего. Меня завораживали не танцы и широкие улыбки, а акробатика, перелеты с перекладины на перекладину, а еще умение устоять на десятисантиметровой деревянной полоске – бревне.
В последнее время именно бревно стало моим коронным снарядом, моим мастерписом[2]. Большинство гимнасток ненавидели бревно из-за его
