Сыграем в любовь? - Шарлотта У. Фарнсуорт
Я сажусь и тут же жмурюсь – от движения боль в голове еще мучительнее. Во время сезона я почти не пью, да и вне его тоже. Я, скажем так, вообще не любитель алкоголя. Однако сейчас меня одолевают симптомы страшного похмелья, а значит, прошлой ночью я точно выпил.
И изрядно.
Из-за двери доносятся голоса. Один из них мне знаком – вчера он звучал в моих ушах до поздней ночи. И тут я понимаю, где я. Вспоминаю, как встретился с Харпер в супермаркете, пошел к ней в гости в ливень. Как мы разговаривали на крыльце дома. Пили текилу. И много. Конец вечера слился в какое-то пятно, и, видимо, в итоге я отрубился здесь.
Я сползаю с кровати. Моя футболка смятым комом валяется на полу. Я натягиваю ее и оглядываю комнату. Кроссовок нигде нет. Позевывая, я направляюсь к двери. Надо заставить себя выйти на пробежку, а затем помыться. И съесть что-нибудь жирное.
– Кто просил тебя приезжать?!
Моя рука замирает на ручке двери.
Голос у Харпер высокий и возмущенный. Вчера она рассказывала, что едет на свадьбу младшей сестры одна, так что, полагаю, парня у нее нет. Может, к ней заглянул ее бывший и пытается помириться?
Эта мысль на удивление меня удручает. Я отгоняю беспочвенное раздражение и выхожу в коридор. Справлюсь с любой неловкой ситуацией, а затем уйду.
До прошлой ночи я не видел Харпер Уильямс десять лет. Ее отношения, как и ее жизнь в принципе, – не мое чертово дело. Да, подростком я считал ее горячей, а теперь она стала еще прекраснее. Раньше она интересовала меня, а сейчас – очаровывает. И что с того?
Скорее всего, больше мы уже не увидимся.
Я пересекаю короткий коридор, сворачиваю за угол и подхожу к совмещенным гостиной и кухне. В коттедже Уильямсов открытая планировка, как и в нашем.
– Я уеду сегодня же утром. Буду на месте к полудню, – слышу я голос Харпер.
– А должна была добраться еще вчера вечером, Харпер. Я позвонила Оливии, и она сказала, что ты уехала сразу после работы.
Я смотрю на Харпер. Она стоит, скрестив руки. На ней та же одежда, что и накануне, а темные волосы собраны в небрежный пучок на макушке. Перевожу взгляд на стоящую возле плиты даму. На даме плащ с поясом и туфли на каблуках.
И тут я ее узнаю! За те пять раз, когда мы проводили лето по соседству, Франческа Уильямс успела прославиться в Порт-Хэвене. Пока ее муж Пол возился на участке, а дочери тусили на берегу озера, Франческа почти не выходила на улицу – готовилась к очередному громкому судебному процессу или ездила домой в Коннектикут.
Судя по разговору прошлой ночью и напряжению в воздухе, со времен, когда Уильямсы приезжали сюда на лето, Харпер с матерью не стали ни капли ближе. У меня будто груз с плеч упал оттого, что гостем оказался не парень, но ситуация все равно не так чтобы ловкая.
– Я просто решила провести здесь ночь. Дом же все равно пустует. Как всегда. Что с этим не так? – вздыхает Харпер. – Как ты вообще узнала, что я здесь?
– Вечером мне позвонила миссис Хановер. Сказала, что в доме горит свет, а на въезде стоит непонятная машина. Утром я первым делом отправилась сюда – ближайшее заседание после полудня.
Плечи Харпер опустились.
– Ты могла бы просто позвонить, – бормочет она.
– Я пыталась, но ты так и не взяла трубку. Что, знаешь ли, тоже меня обеспокоило.
– Мне было… не до того. – Щеки Харпер заливает едва заметный румянец. – Я… потом я… – Она качает головой. – Неважно. Забудь. Разве мне нельзя сюда приезжать? Ну тогда поменяй замки! Или, еще лучше, продай дом и перестань возиться с ним как со святыней!
Я делаю шаг назад. Харпер с матерью так поглощены ссорой, что не замечают меня, а разговор явно не для чужих ушей. Ненависть и раздражение наполняют воздух так густо, что почти осязаемы.
Франческа вздыхает:
– Вечно ты все раздуваешь, Харпер. Хотела тут остановиться? Надо было предупредить. И нечего устраивать подобные выходки за неделю до свадьбы сестры. Думаешь, мне делать больше нечего, как ехать два с половиной часа, потому что взрослая дочь незаконно пробралась в дом?
– Незаконно пробралась в дом? Мам, ты издеваешься? И я не просила тебя приезжать. Сколько раз просить тебя не лезть в мою жизнь?
– Харпер, ты со мной неделями не разговариваешь! Чтобы узнать, где ты, мне пришлось звонить твоей соседке, с которой мы виделись лишь раз. Представь, как это выглядело со стороны! И никакого интереса к свадьбе Амелии ты не проявляешь. На прошлой неделе я виделась с Марси Эванс. Она сказала, что ты так и не позвонила Ренсому! А он с радостью согласился сопроводить тебя на торжестве.
– Я же просила тебя не сводить меня с сыновьями подруг! И говорила, что мне не нужен спутник! Уж лучше явиться одной, чем с парнем, который гладит шорты и считает гольф достойным видом спорта.
Тут я невольно улыбаюсь.
– А ты меня просто никогда не слушаешь! – продолжает Харпер. – Да и разве тебе не в радость, что я приеду одна? Все, как всегда, будут возиться только с Амелией.
– Неправда, Харпер. И не говори так о сестре!
– Заступаешься за нее, – бубнит девушка. – Cюрприз-сюрприз!
Я, пытаясь не дышать, делаю еще шаг назад. Но вместо гладкого дерева моя пятка наступает на шероховатую ткань, закрывающую диван. Половина тут же комом слетает на пол…
Я поднимаю взгляд и буквально натыкаюсь на две пары устремленных на меня глаз.
Твою ж налево.
Лучше сначала заговорить с матерью Харпер.
– Здравствуйте, миссис Уиль… – Я осекаюсь на полуслове, понимая, что Франческа за это время снова вышла замуж и наверняка сменила фамилию. – Здравствуйте. Рад снова увидеться.
Франческа оглядывает меня – и ее тонкие брови взлетают чуть ли не выше лба. Она из тех, кто одним своим присутствием может приструнить и заставить любого почувствовать себя десятилетним. Но выражение ее лица быстро становится обычным, и она кивает мне в ответ:
– Дрю! Вот так встреча.
Ого, она помнит мое имя! Франческа нисколько не похожа на любительницу хоккея, а проживая по соседству, практически не общалась ни с кем в округе.
– Взаимно. Харпер не говорила,
