Рита, или Топор за сценой - Ирина Июльская

Когда настало время песнопений, голос Риты взлетел под самый купол и заполнил все вокруг. Пожалуй, ТАК она давно не пела, а может, и, вообще, никогда! Она не видела ничего вокруг себя, словно одна в церкви и нет рядом с ней ни единой живой души.

И, вдруг, Рита увидела его! Глеб стоял в самом дальнем уголке храма, будто спрятался и не хотел попасться ей на глаза. Рита с трудом перевела дыхание, чтобы не задохнуться. Ей не хватало воздуха. В этот момент она почувствовала, как матушка Ольга положила свою ладонь ей на руку. Легкие певицы вновь наполнились воздухом и к ней вернулись силы.

Рита не осталась на праздничный обед в трапезной при церкви и простившись с матушкой Ольгой и настоятелем тихо ушла, стараясь остаться незамеченной. В церковь она ходила всегда пешком, по пути повторяя молитвы. В этот раз всю дорогу ей казалось, что рядом с ней идет кто-то незримый. Она даже огляделась, но никого поблизости не было.

Дойдя до своего дома, открыла входную калитку и пошла по садовой дорожке среди кустов. На столике, сделанном руками Глеба, Рита увидела большой букет полевых ромашек, целую охапку крупных белых с ярко-желтой сердцевинкой, еще неизмученных жарой и пылью цветов. Она прижала цветы к губам. Они пахли полем. Много ей за ее певческую карьеру преподносили букетов из самых дорогих, экзотических растений: тигровых лилий, эквадорских орхидей, доставленных самолетом с другого конца Земли, но никогда никто не дарил ромашки, милые и простые, как олицетворение души русских полей и просторов.

Лето в их краях короткое, сразу после июньского солнцестояния быстро идет на спад, что характерно для Северо-Запада и Средней полосы России, но за то у нас есть неоспоримое преимущество перед другими странами – это наши «упоительные вечера»: светло-сиреневые весной, серо-голубые осенью и бархатно-черные зимой.

В жарких южных странах, да и на Северном Кавказе, солнце быстро всходит и заходит, нет отблесков зарниц, тонкой, нежной полоски розового рассвета, когда светило еще только предупреждает о своем приходе и как юная девушка томит ожиданием встречи.

Все прекрасно в русской природе: нет у нас разрушительных землетрясений, редки сильные ураганы со смерчами, тихо и величаво текут наши полноводные реки. Даже в Москве, с ее стремительной урбанизацией, есть свои заповедные леса, озера полные рыбы. Надо только сохранить все это.

А вокруг тихого городка Водимовска сохранились целые лесные заросли богатые грибами, ягодами, орехами. Но истинным бедствием до середины июля являются комары и всякая другая кровососущая мошкара, загоняющая даже огромных лосей в воду по самую шею, да так, что только и видны их головы с рогами над водной поверхностью.

В детстве Рита часто ходила в лес за малиной и грибами. Не только из любви к этим дарам леса, но и как к весьма существенному подспорью разнообразить их небогатый стол. К счастью, они появляются в лесу позднее, уже на излете комариной поры, а прожив много лет в Москве, нужды не испытывала; ягоды в бытность ее жизни с Ильей, они имели в достатке в течении всего года.

- Как все же бывает обманчива жизнь, - размышляла Рита, – удалось мне и в замке пожить, и примой на сцене побывать, а оказалось, что не так уж это для меня и важно. Сижу в отдаленном от столицы скромном доме поселка ГС-6, смотрю и радуюсь на ромашки, и не так уж мне и хочется в ту прошлую жизнь. Однако, как жить дальше и чем заниматься? Мне 28 лет, я дипломированный музыкант и должна приносить людям какую-то пользу. Возможно, мне в этом поможет мой старый друг Дим Димыч… Надо поговорить с ним, посоветоваться.

Маргарита набрала номер Димы Димова, или, как его сейчас называют в окружении и местной прессе, - Дмитрий Васильевич Димов.

Он очень обрадовался, когда услышал Ритин голос. Оказалось, что жена с детьми уехала на юг, а он сам постоянно занят по работе и общественным делам.

- Извини, так закрутился. Я подумаю, что можно сделать. В областной театр ты вряд ли пойдешь. Не твой уровень. Да, если честно, змеюшник тот еще. Постоянно пишут жалобы, анонимки друг на друга. А театр на ладан дышит. Достали уже.

Прошло всего несколько дней, как Дим Димыч позвонил Рите:

Есть предложение вести культурную программу на нашем местном телевидении. Если тебе это интересно, готов посодействовать твоему трудоустройству.

Заведующая редакцией приятная, немного уставшая с виду женщина лет пятидесяти, приняла Маргариту Славину с воодушевлением:

- Очень много наслышана о нашей знаменитой землячке! Рада, если у нас с вами завяжутся тесные творческие отношения. Всю техническую часть работы студия берет на себя. От вас, Маргарита Вячеславовна, только одно – еженедельный выход готовой программы в эфир. Рассказывать надо о музыкальных новинках, ярких исполнителях и отвечать на письма зрителей. Интернет еще, к сожалению, есть не везде, поэтому в наших краях радио и телевидение по-прежнему актуальны.

Рита согласилась попробовать. Она тщательно готовила программы, заранее планировала, о чем будет рассказывать зрителям в эфире. Так, постепенно и втянулась в это новое для себя дело.

Однажды вечером, возвращаясь с записи очередной программы, Маргарита открыла ворота ограды, чтобы поставить на площадку автомобиль. Ее удивило, что они не были заперты.

- Наверное, когда уезжала, торопилась и забыла. - Она и раньше не всегда их запирала на ключ.

Идя по садовой дорожке к дому, Рита увидела на столике туесок из березовой коры полный земляники.

- Это Глеб, кому же еще… Рита положила в рот крупную спелую ягоду, ее сладкая спелая мякоть, с ни с чем не сравнимым ароматом, таяла на языке.

- Может, он где-то неподалеку спрятался, не хочет выходить?

Рита обошла участок, заглянула во флигель. Там никого не было.

Она вышла с фонариком за ворота и увидела вдали знакомую долговязую фигуру. Рита крикнула ему вдогонку: - Глеб! Но он шел, не оборачиваясь и вскоре свернул в сторону церкви.

То же повторилось и через неделю. Только на этот раз на столике в саду стоял березовый туесок с малиной, а рядом лежал букетик васильков, синих-синих как глаза Глеба и… Ильи.

- Он, наверняка, узнал, когда я уезжаю на съемки в Старомыслов, вот и приходит, когда меня нет. Оставляет мне гостинцы и уходит, чтобы нам не встречаться. Наверное, так ему велел настоятель, отец Георгий. А он дал ему слово, - догадалась Рита.

Вдруг рядом мелькнула чья-то тень.

-