Дотла твоя - Кейт Аддерли
На кровати лежит девушка. Я увеличиваю изображение ролика и замечаю нечто знакомое. Это же моя толстовка с номером «66», такая была на Стейс, когда мы впервые поцеловались. Не к добру.
Россыпь идеально-светлых волос на подушке. Я вздрагиваю от мороза, пробежавшего по телу. Берн появляется в кадре сразу же, как только запускает видео. Он наклоняется к моей маленькой девочке и целует в лоб. Она чмокает его в ответ.
– Хорошенькая!
Новый кадр. Крупным планом ненавистный человек входит членом в Стейс. И сразу же следует стон. Я смотрю на россыпь родинок, которые расположены чуть ниже пупка Рейвен. Это же не может быть она?
Я отталкиваюсь от стола, поднимаюсь с кресла и иду в уборную. Засовываю харю под струю ледяной воды, пытаясь проснуться. Боже, пусть это окажется сном. Я просто переработал, верно? Мне все чудится. Наверное, сейчас сплю у нежного животика Стейс и вижу кошмар.
В чем ты пытаешься себя убедить, Кайден?
А главное, на кой хер?
Возвращаюсь в кабинет, еще глоток противного кофе. Хватаюсь за телефон. Никакого сообщения от Берна. Да? Нет!
Запускаю видео вновь, как гребаный извращенец, которому нравится подглядывать за чужими соитиями. Берн берет Стейс в разных позах. Она принимает его сзади. Бывший лучший друг подталкивает ее голову, когда Рейвен берет в рот. Меня выворачивает настолько, что вся пища, которую я съел за последние пару часов, выходит в мусорное ведро. Я не вижу лица моей уже не такой любимой маленькой девочки после увиденного, за исключением первого кадра. Там оно видно отчетливо. Она целуется с Берном и выглядит счастливой.
Меня обдурили вокруг пальца.
Какой из тебя юрист, Ригхан?
Как идиот переспрашиваю себя в течение пяти минут правда ли то, что я увидел. Истина стучится сама:
– Кайден, нам нужно поговорить.
А вот и актриса, исполняющая главную роль в ролике! Я смотрел на нее не отрываясь все двадцать секунд нарезки видео с самыми эпичными моментами. Ей уже можно выдавать Оскар за лучшую роль в порнофильме XXI века.
Я включаю видео на полную громкость и поворачиваю экраном к Стейс, застывшую у порога моего кабинета. Кто ее вообще сюда пустил? Я не давал разрешения.
– Кайден я и он. Это ошибка. Все не…
Что с тобой не так? Жизнь Рейвен – вот что сплошная ошибка, начиная с ее непростого рождения, тяжелых родов ее матери.
– Проваливай! – Каких усилий мне стоит сказать ей об этом спокойно. Не закричать, не раскрошить здесь все, не подойти к девушке ближе. А остаться человеком и попросить ее просто уйти. Стать, как можно дальше от меня.
Я с огромным удовольствием бы поддался гневу. Он уже дышит мне в спину и запускает когти под кожу. Но помню, чем заканчивалась каждая моя выходка. Моей семье только дай шанс отстранить меня от дел и вновь упечь в комнату психиатрической больницы. В день своего выхода я пообещал, что буду контролировать бушующие эмоции. Сейчас я на грани уничтожить запрет и потерять себя.
– Кайд, я… Мы… Мы же были счастливы, ты же выслушаешь меня. Я оступилась. Да, я совершила ошибку. Но… – Ее всю трясет.
Стейс по кругу повторяет одни и те же фразы. Что-то про ошибки, про то, как она хочет моего прощения. Она говорила о нас, что еще все можно исправить. Моя девочка… Девочка, с которой я верил в любовь, говорила, как нам было хорошо. Как тебе, Рейвен, было хорошо с Берном. Видео их секса будто поставили на плэй. Иначе не могу объяснить, почему оно прокручивалось и прокручивалось передо мной, как какой-то кинопроектор.
Я боролся с каждой из пуль, которую она вонзила в мое нерушимое тело, словами и стонами из ролика.
Я всегда казался сильнее, чем был на самом деле – нерушимым бойцом, у которого вместо сердца сталь. Всегда старался держаться так, словно у меня нет чувств. Таким знали меня люди. Пусть таким же запомнит меня и Стейс.
– Пошла вон! – Тихо произношу я. Но в душе кричу, переворачивая стол и пугая ту, которой я принадлежал.
Задеваю рукой чашку и смотрю на то, как медленно мокнут бумаги, ради которых я жил на работе последние несколько лет. Все летит к чертям! Стейс не двигается с места, и это злит меня еще больше.
– Уходи. Можешь скакать на ком угодно. Меня больше не волнует перед кем ты раздвигаешь ноги. – Все также убийственно спокоен.
Ты поплатишься за это, Рейвен. Обязательно поплатишься. Дай мне время, и мой мозг придумает потрясную феерию за твою правдоподобную игру в любовь. Берн тоже получит свое. Все эти мысли – очень хороший знак. Значит, я не так зациклен на эмоциях, раз продумываю план мести. Я приоткрою дверцу для психа внутри меня и обязательно впущу его погостить. Но лишь на время… Чтобы не сойти с ума.
– Значит так ты думаешь обо мне?
Стейс ухмыляется. Разворачивается, чтобы уйти, но что-то останавливает ее. Она медлит, раздумывая о чем-то.
– У тебя были другие женщины все то время, что ты был со мной?
– Единственная ли ты, кого я трахаю? Нет. А теперь можешь проваливать.
Я хочу надавить больнее, но не делаю это даже сейчас. Хотя это были бы весьма впечатлительные слова…
– Единственная ли ты, кого я трахаю? – Именно это она и имеет ввиду. Я сыграю красиво на ее любимой для меня черте – ревности. – Знаешь, твоя промежность ничем не отличается от других. И так, к слову, – небрежен я, – ты худшая из всех. Еще и с уродским шрамом. Тебе не стоило приезжать в таком виде. Я скину тебе на карту денег. Замаскируйся, Стейс, как ты делаешь это всегда…
Она уходит, а я опускаюсь на карточки, не зная, что мне делать дальше. Мой мир в очередной раз разрушили близкие люди. Почему ты такая несправедливая, Жизнь? Сначала Берн, потом родители, теперь Рейвен. Все, кого я люблю, никогда не задерживаются. Их благие намерения иллюзорны не так долго, как хотелось бы.
Я швыряю телефон в дальний угол, не желая больше прикасаться к нему. Мне мерзко все, что происходило и происходит.
Что мне делать дальше?
Ответы на вопрос, от которого зависит вся моя дальнейшая жизнь, не приходят. За окном становится все темнее. Как я соберу себя и выйду завтра в зал суда? С чем, твою
