В договор не входит - Лина Ласс
И эта пытка, казалось, длилась часами.
Глава 27
Глаза чуть щипало от яркого солнца, наполнившего комнату. Тепло лучей согревало обнажённую кожу, и я сладко потягивалась, ощущая приятную ломоту во всём теле. Между ног, там, где умелые пальцы доводили меня до оргазма, притаилась упоительная боль. Не поворачивая головы, я рукой ощупала другую сторону кровати без того понимая, что она пуста. Простыни были смяты, но ещё хранили его запах, и я позволила себе небольшую слабость, уткнувшись носом и вдыхая полной грудью. Вся предыдущая ночь промелькнула перед глазами до мельчайшей подробности. Прикосновения, вздохи, вскрики и судороги… и моё обещание остаться.
И уйти.
Он принял мой ответ с покорным смирением, не попытавшись даже образумить меня. Не знаю, что мне хотелось услышать от Максима. Разуверений? Обещаний продлить контракт? То, что промелькнуло в его взгляде, когда я сказала, что останусь, было либо искрой надежды, либо всего лишь моими фантазиями, но что-то точно изменилось в нём.
С этих пор каждый вечер он врывался в мой номер словно ураган. Что бы я ни делала, чем бы ни была занята. Сидела ли перед телевизором, мылась ли в душе или только приходила с прогулки, он входил без стука и, подхватывая меня на руки, уносил в спальню или овладевал мной, где придётся. Он больше не был так отстранён и холоден, только иногда его тело заметно напрягалось от моих прикосновений, но затем отдавалось на волю своего желания.
В нём проснулась самая настоящая похоть, заражавшая меня в ответ. Я хотела его до безумия и с волнительной дрожью ждала каждый вечер своего визитёра. Несмотря на дела, в которых он проводил дни, ночи Эккерт был со мной.
Он уже не сопротивлялся, когда я проявляла инициативу, позволяя моим рукам обследовать его тело. Его прикосновения стали смелее, позы разнообразнее, но всякий раз это было похоже на фейерверк и могло длиться часами. Мы будто не могли друг другом насытиться.
Всё начиналось пылко, стремительно, рвалась одежда, царапалась кожа, а заканчивалось неспешными поглаживаниями и тяжёлыми вздохами. И когда Максим кончал от моих пальцев, губ или находясь внутри меня, я забывала даже о том, что до сих пор не испытала сладость поцелуя.
Телефон молчал вот уже две недели. Даниэль не писал и не звонил, а на мои сообщения отвечал сухо и односложно, что вопрос ещё решается. Это наводило лишь на самые мрачные мысли и губило на корню всякие надежды. Удивительно, что меня постигло настоящее разочарование, ведь я даже не могла подумать, что за столь короткое время это станет для меня так важно. Нарастающую тревогу не могли успокоить даже разговоры с братом. И лишь с приходом вечера я забывалась.
Стоило щёлкнуть замку на двери, как я готова была нестись навстречу, срывая с Эккерта одежду. И он отдавался мне полностью, без остатка, словно стараясь наверстать упущенное время. Половина срока подходила к концу, и с каждым прожитым днём мне казалось, что полгода – это ничто.
Поглядывая на часы, я отсчитывала секунду за секундой, прислушивалась к шагам в коридоре. Время шло так медленно, что ни одно занятие не могло надолго отвлечь. Телевизор и соцсети вскоре надоели своим однообразием, а рядом не было даже журнала, чтобы чем-то себя занять. Когда маленькая стрелка перевалила за полночь, я начала заметно нервничать. Так долго Максим ещё не задерживался.
Я тихонько выглянула из номера, натолкнувшись на дежурившего Августа.
– Доброй ночи, – мужчина окинул меня удивлённым взглядом. – Не спится?
Я покачала головой, не зная, что ответить.
– Он здесь? – пальцем указала на двери номера Максима.
– Занят, – Август нахмурился. – Не думаю, что сейчас подходящий момент.
– Мне нужно его видеть, – я умоляюще вскинула руки. – Пожалуйста.
Сама не знаю, что это был за порыв, но просто увидеть, убедиться, что с Эккертом всё хорошо, было для меня сейчас необходимо. Видимо, вид мой был таким жалким, что, немного поколебавшись, Август отступил.
Гостиная была пуста, но через приоткрытую дверь спальни доносился тихий голос Максима, говорившего на английском и явно чем-то раздражённый. Ведомая любопытством я незаметно подошла ближе, глядя через щёлку на стоявшего ко мне спиной Эккерта. Одетый в толстовку и джинсы, босой, он сжимал в руке телефон и мерил шагами комнату.
– Вы обещали мне присматривать за ней!
Я остановилась у самого порога. Рука, готовая отворить дверь, замерла на полпути. Он говорил с кем-то… обо мне?
– Как это произошло?
Я прислушалась, стараясь расслышать голос отвечавшего, но различила только тяжёлый вздох Максима.
– Как бы то ни было вы несёте ответственность за её смерть. И я ещё спрошу с вас.
Сердце оборвалось при этих словах и ухнуло куда-то в пятки. О ком он говорил?
Я припала к щели, стараясь уловить хоть слово на другом конце линии, но услышала только шаги и отпрянула в тот момент, когда дверь распахнулась и передо мной возник Максим. Явно не ожидавший меня увидеть он вздрогнул, но его лицо тут же ожесточилось.
– Как давно ты здесь? – ошарашенно прошептал он.
– Совсем недолго, – я покачала головой и перевела взгляд на зажатый в его кулаке мобильный.
– Ты не должна быть здесь. Кто тебя впустил? Август?
Он двинулся к двери, но я остановила его, решительно преградив путь.
– Ты не пришёл вечером, поэтому я пришла сама. Подумала, что что-то случилось.
– Мила, возвращайся к себе.
Ухватив за локоть Максим потянул меня за собой к выходу, но я вырвалась и осталась стоять на своём месте. Видя моё упрямство, он отступил.
– Раздражаешь… – он провёл рукой по волосам.
– Переживёшь, – я вздёрнула подбородок. – Что произошло? По телефону ты сказал, что кто-то умер. "Её смерть", я слышала это чётко и ясно. Это как-то связано с твоей поездкой?
Его глаза прищурились, но молчание только подтвердило мою догадку.
– Ты ничего не сказал, когда вернулся. Я подумала, что тебе не удалось ничего выяснить, а ты просто не посчитал важным рассказать то, что, как мне кажется, я имею право
