Коварная одержимость - С. Массери
Когда мое тело наконец начинает действовать в соответствии со своими инстинктами, я закрываю глаза. И только когда все заканчивается, я чувствую что-то необычное между ног.
Я поднимаюсь и наклоняюсь, чтобы посмотреть на себя, и замечаю повязку прямо над лобковой костью. Это место раньше горело, но теперь уже не болит. Я смотрю на повязку, а потом на Стила, и от его пристального взгляда у меня внутри все переворачивается.
– Что ты сделал? – спрашиваю я дрожащим голосом.
Я аккуратно снимаю пластырь, приподнимаю повязку и вижу на своей коже темные буквы.
В моей коже.
Я провожу пальцем по темной надписи и морщусь от боли. Кожа вокруг букв покраснела и стала очень чувствительной, хотя они покрыты каким-то маслянистым веществом.
Мне срочно нужен мой телефон. Мой мозг плохо работает, и я не могу понять, что означают перевернутые буквы.
– Скажи мне, что это просто шутка, – шепчу я.
– Скажу, если это поможет тебе заснуть, – пожимает плечами Стил.
– Стил!
– Аспен.
– Я… Ты…
Он встает и разворачивает меня лицом к раковине. Я смотрю на наше отражение в зеркале, а затем Стил наклоняет меня вперед, включает кран и опускает мои руки под теплую воду. Он выдавливает мыло на мои ладони, затем соединяет их, и между ними образуется мыльная пена. Его пальцы скользят между моими, направляя мои движения и помогая мне вымыть руки. Смыв мыло с моих рук, Стил снова разворачивает меня к себе и опускается на колени. Он прижимается губами к моим бедрам и закрепляет повязку пластырем.
– Держи татуировку закрытой, – приказывает он. – Как минимум сутки. А потом сможешь промывать ее водой с мылом без запаха. Ни в коем случае не три ее и используй тот лосьон, что увлажняет кожу.
Это что, инструкция по уходу за татуировкой? Какого хрена?
– Что там написано?
Стил хмурится и поднимает на меня взгляд.
– Здесь написано, что ты моя, – говорит он, все еще стоя передо мной на коленях.
Глава 35
Аспен
Собственность Стила О’Брайена.
Вот что написано на этой чертовой татуировке.
Я со вздохом надеваю трусы, стараясь сохранять самообладание. После того как он меня отпустил, я пошла домой. Было всего четыре часа утра, но я больше не могла находиться рядом с ним.
К счастью, на выходе из хоккейного дома я нашла свой телефон. Разряженный, но целый и невредимый. На улицах было безлюдно, и даже дядя не ждал меня в квартире. Забравшись в постель, я быстро уснула, а проснулась, только когда мою комнату залил солнечный свет. Я приняла душ, но мое настроение было немного испорчено мыслью о том, что теперь во время мытья нужно уделять внимание еще и татуировке, за которой требуется уход.
После душа я зарядила телефон и, включив его, увидела электронное письмо от профессора теории музыки, с которым я познакомилась несколько недель назад, Уильяма Уилкокса.
Одевшись, я открываю письмо.
Уважаемая мисс Монро,
Благодарю вас за проявленное терпение. После уточнения некоторых мелких аспектов я рад сообщить, что, если вы по-прежнему заинтересованы, мы были бы чрезвычайно рады пригласить вас на прослушивание на место пианиста в оркестре Краун-Пойнта на следующей неделе. Как вы, возможно, знаете, я исполняю обязанности члена правления этого оркестра, и наши участники с большим нетерпением ожидают возможности познакомиться с вами лично.
С наилучшими пожеланиями, профессор Уильям Уилкокс.
Вот черт! Это действительно происходит.
К письму приложен отрывок из произведения для прослушивания, который мне предстоит выучить. Просмотрев ноты, я вскакиваю и начинаю кружиться по комнате. Внезапно я осознаю, что не играла на пианино уже четыре дня. Как же я могла забыть о пианино? Неужели Стил настолько проник в мою голову, что я забыла о единственной настоящей любви в моей жизни?
Мне нужна моя музыка. Мне необходимо вернуться к репетициям, ведь я должна выучить новое произведение и довести его исполнение до совершенства за отведенный срок.
– О боже! Я не могу найти ноты.
Папка с моей музыкой пропала.
Когда я опускаюсь на колени и заглядываю под кровать, меня охватывает тошнота.
Здесь тоже нет.
Где я видела их в последний раз?
Я взволнованно расхаживаю по комнате, то и дело открывая дверцы шкафа, где лежит сумка с деньгами. Она словно напоминает мне о том, что я должна разобраться со своими финансовыми проблемами, чтобы продолжить обучение в следующем семестре. И еще мне нужно каким-то образом вернуть эти злосчастные кровавые деньги отцу, не встречаясь с ним.
Спасибо большое, но я бы хотела сохранить свой рекорд по продолжительности периода, в течение которого мы не общались.
В моем шкафу нет ничего, кроме сумки с деньгами, одежды и нескольких ящиков для хранения вещей. Но моей папки с нотами в них тоже нет.
– Черт, – бормочу я.
В этой папке лежат ноты, с которыми я должна выступить в конце года. Это технически сложные произведения, и при их исполнении я сталкивалась с трудностями на каждом шагу. Я работала над ними с начала семестра. Конечно, я могла бы их просто перепечатать, но тогда я потеряю все свои заметки, а это равносильно тому, чтобы начинать учить эти произведения с нуля.
Мысли о том, чтобы выйти на сцену и сыграть что-то настолько далекое от совершенства, вызывают у меня отвращение. И тут я внезапно понимаю, кто взял мои ноты.
Стил.
Я стою посреди своей комнаты и машу руками. Мне очень жарко. Кожа на моем теле будто натянута, мышцы затекли, а желудок сжимается, и мне кажется, что меня сейчас стошнит.
Когда он успел войти сюда и украсть их? И почему я настолько увлеклась этим парнем, что не заметила, как он это сделал?
Последнее, что я собираюсь делать, это идти и просить его вернуть мне мои ноты. Я не жалкая и не буду пресмыкаться перед ним, как делала бы это перед любым другим навязчивым засранцем. Моя мать внушила мне страх перед мужчинами, потому что считала, что все они похожи на моего отца. Поэтому я не понимаю, почему она без колебаний вышла замуж за Стивена О’Брайена. Почему она доверяет ему больше, чем кому-либо другому, и как она позволила моим сестрам жить под его крышей, зная, на что способны мужчины.
– Я дома! – кричит Талия и с шумом закрывает за собой дверь. – Ты здесь?
Я удивленно поднимаю
