Ушла в винтаж - Линдси Левитт
– Просто я… пришла сюда, чтобы кое-что сказать тебе. – Я зажмуриваюсь так, что накладные ресницы щекочут щеки. Не могу произнести это, глядя на него. – Я прощаю тебя. За то, что… ухаживал за другой девушкой. За весь этот кошмар в Сети.
Он делает глубокий вдох:
– И я прощаю тебя за весь кошмар в Сети.
Я резко открываю глаза:
– Ты первый начал!
– Ты обозвала меня придурком на моей собственной странице!
– Потому что ты поступил как придурок.
– Ладно. Согласен.
Песня заканчивается, и мы уже договорили. Заканчивается наша история. На этот раз по-настоящему. Наш разрыв больше не воспринимается как сочащаяся рана. Рана начала затягиваться, но она никуда не делась. Как сказал Оливер, я буду помнить произошедшее, но забуду боль.
– Последний вопрос. Ты сам отменил приезд Дженни или она тебя отменила?
– Она собиралась приехать, но, поговорив пару раз, мы поняли, что оно того не стоит. Дженни она сказала, что у каждого из нас своя дорога, что-то в этом роде. – Джереми пожимает плечами. – У меня было такое же чувство. Она – не ты. Мне кажется, я делился своими переживаниями с придуманным персонажем, а не с живым человеком.
Наверное, это самая глубокая мысль, какую я только слышала от Джереми.
– Получается, тебя за один месяц бросили и девушка, и кибержена.
Джереми выдавливает из себя улыбку:
– Звучит так себе.
Песня закончилась. Он продолжает держать меня за талию, но я осторожно высвобождаюсь.
– Мэллори, я знаю, что между нами все кончено. Но я хочу, чтобы ты знала: ты круто выглядишь сегодня. Вроде бы старомодно, но при этом полный отпад.
– Спасибо.
Джереми понижает голос. При желании он умеет говорить с хрипотцой:
– Если ты когда-нибудь захочешь вернуться, пусть даже на один вечер, я всегда тут.
Он тут. Ну… не самый поэтический юноша. Я обнимаю его – чисто по-дружески, платонически, типа, ты-мой-бывший-оставь-надежду.
– Ну, это вряд ли.
– А как насчет Оливера?
Я делаю шаг назад. Теперь расстояние между нами уже не сократить.
– Оливер показал себя хорошим другом, когда мне нужен был друг.
– И больше ничего между вами нет?
– Что бы между нами ни происходило, это касается только меня и Оливера. Поэтому таких вопросов мне не задавай. Хорошего вечера, Джереми.
Я стучу каблучками через весь зал. Никто этого не слышит – все танцуют, флиртуют, отмечают. Единственный человек, кто замечает мои звуки – шаги, шуршание платья, дыхание, – это я сама.
Я выхожу в коридор и прислоняюсь лбом к шкафчику. Удивительно, как предательство со стороны Джереми привело меня к списку, который, в свою очередь, разоблачил секреты всех остальных. А список – это мой секрет, слишком ценный, чтобы я от него отказалась. Я нащупываю бабушкин кулон на шее. Разрываю цепочку – символ её связи с кем-то: другом сердца, отцом Кэндес.
В списке значилось «найти друга сердца». И, несмотря на совершенно разные пути, мне кажется, мы обе это сделали. Просто бабушка тогда немного ошиблась: не «найти друга сердца», а «стать самой себе другом сердца».
И я стала себе другом. Мне хорошо одной, мне нравится расширять зону комфорта, у меня есть список вещей, которые делают меня той, кто я есть. Жаль, я не взяла его с собой. А то бы вынула сейчас из сумочки и демонстративно проставила галочки напротив всех пунктов. Группа поддержки? Есть. Вечеринка? Состоялась. Платье? Роскошное. Друг сердца? Надежный. Что-то опасное? Пришла на бал без кавалера.
Не имея под рукой списка, я достаю мобильный телефон. Сообщения – две недели пропущенной коммуникации – я не читаю. Наверняка без средств связи я много чего пропустила, но вряд ли что-то потеряла. Ну разве что игру в слова онлайн, которую мы ведем с Джинни. Вот это действительно обидно: я как раз собиралась поставить букву «z» на клетку, где очки утраиваются.
Я набираю папин номер. Слушая гудки, обвожу ногой плиточки на полу.
– Мэллори?
– Вы можете за мной заехать?
– Уже? – удивляется папа. – Прошло всего двадцать минут.
– Знаю. Но мой кавалер уже все ноги мне оттоптал.
– Твой кавалер?! – кричит мама в трубку.
– Да, прекрасный принц явился с туфелькой другой принцессы, а туфелька неожиданно пришлась мне впору. Так что я вынуждена тайно бежать. Надеюсь, вы не возражаете!
– Мэллори, не переживай! – снова кричит мама. – Мы гордимся, что ты такая независимая…
– Просто подъезжайте к школе.
Я прерываю разговор. Пока не хочется с головой погружаться в двадцать первый век.
Я осторожно сажусь на пол, следя, чтобы бабушкино платье не зацепилось за шкафчик. Вокруг меня мягко разлетаются оборки. С танцами на сегодня покончено, на улице слишком холодно, поэтому коридор – вполне подходящее место, чтобы подождать карету с моими родителями.
Звонит телефон. Я отвечаю, даже не взглянув на дисплей:
– Мам, ну я пошутила. Я вас жду в коридоре. Вы уже близко?
– Я очень близко, – отвечает Оливер. – Скажи только, в каком ты коридоре.
– Не могу, – невозмутимо отвечаю я. – Я с незнакомцами не разговариваю.
– Как резко! Здравствуйте, это Оливер Кимбол. Могу я поговорить с Мэллори?
На заднем плане грохочет музыка.
– А вас в вашем скаутском лагере не учили, что не надо звонить людям, когда у тебя музыка орет?
– Подожди, – звук шагов, – я вроде как соврал. Для получения значка мы не сдавали этикет общения по телефону.
Его голос эхом разносится по рекреации. Через пару секунд Оливер уже стоит передо мной, подавая мне руку, чтобы помочь подняться. Вот я на ногах, но руку он не отпускает. Галстук сбился на сторону, ужасный камербанд вообще куда-то делся. Оливер улыбается, на этот раз во весь рот. Мое сердце готово взорваться.
– Что случилось с твоим камербандом? – спрашиваю я в трубку.
– Проиграл в покер. Вечер выдался жарким.
– Тогда почему ты звонишь мне? Может, тебе вернуться в зал?
Его улыбка смягчается:
– Я позвонил тебе сказать, какая ты сегодня красивая. Нет, постой – божественная. Именно: ты божественная.
У меня не получается остроумно ответить. Оливер слишком искренен. Его комплимент бесконечно далек от сегодняшнего предложения Джереми о встрече на один вечер. Я опускаю телефон и поднимаю глаза:
– Спасибо.
Оливер засовывает свой мобильник во внутренний карман смокинга:
– Всю последнюю неделю я звонил на этот номер каждый день.
– Правда? – Я держу телефон перед собой, смотрю на него во все глаза и решаю потом обязательно просмотреть пропущенные звонки. – Зачем?
– Чтобы сразу узнать, когда ты снова начнешь им пользоваться. Я так понял, ты вернулась к современным технологиям?
– Думаю, да.
– Тогда мы можем обмениваться сообщениями,
