Рита, или Топор за сценой - Ирина Июльская

по которому без ее письменного разрешения не будет построено ни одного здания, лишающего ее такой привилегии, как солнечный свет в самой чаще Манхэттена. Каждый раз любуясь закатом, она с благодарностью вспоминает об этом.

Мисс Блейк сама назначила Иваницкому встречу с уговором показать ей первой его работу, как только он закончит писать. Она не видела его почти два месяца; знала, что он начал новый проект и не беспокоила звонками, пребывая все это время в терпеливом ожидании. Конечно, можно было принять его и в офисе компании, где есть рояль, но Лиз специально пригласила Иваницкого к себе, чтобы ни один звук не проник в уши посторонних, пусть даже и коллег. Для них мисс Лиз Блейк по-прежнему строгий и требовательный руководитель, соблюдающий всю субординацию деловых отношений. Для всех, но только не для него, этого русского парня. Именно поэтому она и сделала его своим партнером, почти равным себе.

Стрелки на часах подходили к назначенному часу. Лиз подошла к зеркалу и осмотрела в нем себя с ног до головы. Отражение было безупречным: модная стрижка, вечерний макияж, облегающий ее идеальные формы костюм с леопардовым принтом по последней моде. В эластичных лосинах, туфлях на высоких каблуках Лиз и впрямь напоминала пантеру – гибкую и грациозную.

Лифт имел выход в апартаменты мисс Блейк, что для Манхэттена не редкость, а скорее правило. Его дверцы плавно раскрылись и Лиз увидела Стаса с папкой в руках. Светлые волосы парня успели намокнуть от внезапно-сильного дождя, пока он шел от машины до входа в здание. Она забыла сообщить ему код подземной парковки. А зонтом, видимо, он не привык пользоваться. Легкая куртка из замши была влажной и тоже нуждалась в просушке. Лиз намеренно отпустила прислугу, ей никого не хотелось видеть рядом. Она предложила Иваницкому снять куртку и сама лично отнесла ее в сушильный шкаф, ненадолго исчезнув в недрах огромной квартиры. Вернувшись, сказала:

- Пройдемте к роялю, но вначале вам надо согреться. Что предпочитаете: виски, джин или коньяк?

- Я обычно чай пью с медом, когда простываю.

Лиз едва сдержала улыбку от его почти детской простоты.

- Господи, всего-то на шесть лет моложе меня, а кажется, таким наивным. А в глазах грусть…- отметила Лиз про себя. Ее заполнило незнакомое чувство нежности к этому парню. Она вновь ненадолго удалилась и вернулась к Стасу с подносом: на нем был мед, печенье и чашки с горячим чаем.

Поставив поднос перед Стасом, Лиз достала из бара бутылку шотландского виски и налила себе, не забыв немного разбавить его содовой. Стас от виски отказался, сославшись, что за рулем.

- Не вижу проблем, можно позвонить на парковку и вашу машину поставят в подземный гараж. А вас доставят домой на такси. Советую немного выпить, чтобы не заболеть. Осенняя простуда коварна даже в Нью-Йорке. – Лиз протянула Стасу стакан виски с содовой. Он послушно взял и отпил глоток.

Воцарилось неловкое молчание. Лиз внимательно всматривалась в лицо Стаса, ей показалось, что он заметно осунулся и похудел.

- Мы не виделись почти два месяца. Знаю, что вы пришли не с пустыми руками. Можно посмотреть ноты?

- Да, конечно.

- О, да тут проделана огромная работа! – воскликнула Лиз, на глаз оценив плотную пачку исписанных нотных листов. Но лучше все же послушать в вашем исполнении. Прошу вас, маэстро. – пригласила она Иваницкого, почувствовав после виски легкое расслабление.

Стас направился к роялю в огромной гостиной. Дождь за стеклами прошел. Солнце, словно умывшись, стало особенно ярким, как в зеркале, отражаясь на черном лаковом покрытии инструмента.

Иваницкий сел, открыл крышку и начал играть, даже не заглядывая в ноты. У Лиз перехватило дыхание, она вся превратилась в слух. Сколько это продолжалось оба не заметили. Время куда-то исчезло и лишь сгустившаяся темень за стеклянной стеной, давала знать, что закат давно прошел и наступила ночь.

Наконец звуки умолкли и воцарилась тишина. За роялем в огромной гостиной, освещенной лунным светом, сидел Стас. Лиз поднялась с кресла. Бесшумно ступая по мягкому ковру, подошла к Иваницкому и молча обняла его со спины. Он не шелохнулся в ответ на ее прикосновение. Лиз гладила его волосы и плечи.

- Какая грустная, даже трагическая вещь.

- Не вся такая, там есть и радостные фрагменты. Все, как в жизни.

Стас поднял лицо и Лиз увидела его глаза.

- Мисс Блейк, - обратился он к Лиз, - но она прервала его на середине фразы.

- Для тебя просто Лиз. Только для тебя одного с этой минуты и навсегда. Ты и сам не знаешь, кто ты такой! Твоя музыка все рассказала за тебя. Я ждала тебя все эти два месяца. Знала, что ты талантливый композитор, но всю твою глубину только сейчас поняла. Мы похожи с тобой. Одинокие души в тесном окружении. Хочешь, уедем в Бразилию, у нас там вилла на берегу океана. Мы можем быть счастливы вместе. У нас для этого все есть. Тебя ждет блестящее будущее.

Стас отвел глаза от Лиз.

- Вы ошибаетесь в отношении меня. Я, как музыкант, кончился. Эту вещь я написал всего за несколько дней и понял, что больше не смогу ничего создать. От меня это не зависит. Внутри меня все выгорело. Я подвел вас, Лиз. Нарушил контракт. Это мое последнее произведение и я оставляю его вам. И еще законченный мюзикл в придачу. Можете делать с этим, что хотите. Права я вам отдаю и не буду их оспаривать.

- Что же ты намерен делать? Вернуться на Родину к своей невесте?

- И здесь ошибаетесь, Лиз. У меня больше нет невесты. Она вышла замуж. А мне надо искать другую работу. Вернее, я ее уже нашел. За эти два месяца я выучился на дальнобойщика. Это более надежная работа, чем писать музыку. Буду возить грузы, заодно и страну посмотрю, а то я толком и не видел ничего. Прощайте, Лиз и простите меня.

Стас направился к лифту и скрылся за его дверцами. Лиз долго сидела одна в темной гостиной и лишь пачка листов с нотами, оставленная Иваницким, белела на черной поверхности рояля.

Глава 58 Немного о будущем

На улице было холодно и сыро, Стас забыл у Лиз свою куртку и ушел от нее в одной рубашке. К счастью, автомобиль стоял на своем месте и без штрафной квитанции на стекле. Иваницкий завел мотор и поехал.