Дотла твоя - Кейт Аддерли
– Не такой как многие. Я много месяцев провел наедине с собой в психиатрической больнице. Как думаешь, много я мыслей перекрутил?
Кожу обдирают мурашки. Значит то, о чем говорили отец с Сарой – правда? Я не поверила им и сейчас сижу в шоке.
– Мне кажется я обдумал все вещи на свете до того, как вырваться волю. И я понял, что не стану больше предавать себя. Я буду жить, Стейс. Жить. – Следует твердое слово. – Нравится мое существование кому-то или нет. – О ком он говорил? О том, кто упек его в психушку? – Нравятся кому-то мои действия или нет, но я буду делать то, что хочу и люблю. Я буду жить.
Ригхан говорит сдавленно. Воздух в его легких заканчивается, теряюсь и я в его словах. Он прошел через многое за двадцать пять лет. Я врагу не пожелаю надеть ботинки Кайда и пройти его путь. Этот мужчина… Он с каждым днем покоряет стойкостью, умом и стремлением добиваться желаемого. Мне не хватает той уверенности в жизни, которая до краев заполнена у Ригхана.
Оставшуюся дорогу мы едем практически в тишине. Я думаю обо всем сказанном Кайдом. Некоторые и за шестьдесят лет не сталкиваются с тем, с чем столкнулся мужчина. Где-то на фоне играет радио. Под звук и покусывание своей нижней губы я замечаю, что мы быстро добираемся до района, в котором живем. Ригхан глушит мотор у ворот моего дома и поворачивается.
– Что? – спрашиваю я, когда вой ветра на улице усиливается, а Кайден молча смотрит около двух минут на меня.
– А теперь скажи, чего хочешь ты. Сделай выбор сама. Ответь честно в первую очередь себе, ошибка ли твои чувства ко мне или…
– Пришлешь досье, дам ответ. А пока… Я совсем тебя не знаю. За исключением того, что ты легко пробираешь в дом к полуголой девушке, крадешь ее и требовательно целуешься.
Наглый мужчина улыбается, тянется ко мне, но я не даю ему сделать задуманного. Никаких губ на моем теле, пока не предоставит досье. Все должно быть по-честному. Он многое обо мне знает. Я совсем ничего.
Выскальзываю из внедорожника, скрывая счастливую улыбку, голову в свитере, и исчезаю с поля зрения вечно преследующего меня Кайда Ригхана – психа, который четко знает, кого и чего хочет в этой жизни.
Глава 15
– Стейси, – орет Мэделин, путаясь в собственных ногах.
Куда ей такие каблуки? Я подхватываю Роуздейл за руку.
– Чуть не убилась!
– А монашка может быть в кроссовках, а не на шпильках?
– Нет, красная шапочка.
– Твой священнослужитель будет?
– Фостер отмечает день рождение Пола.
Значит и Ригхан с ними.
– Как думаешь, Морис пустит меня на порог?
– Почему не должен?
Я его, вроде как, кинула. Обещала пойти на прогулку, а сама исчезла после нескольких непринятых звонков парня. Он так и не перезвонил. В школе мы пересекались, Драйден вел себя, как обычно. Шутил, подкатывал, но ни слова не говорил о том вечере, что странно.
– Забей! Тебя и не пустит? Наверняка, уже в дрова. Это Морис, Рейвен. Уверена, он забыл о той встрече через пять же минут. Укатил с какой-нибудь другой девчонкой.
– Не знаю, он не похож на бабника. – Произношу я, выбираясь из машины.
Нас подбросила мама Роуздейл, чтобы не шли в таких «тоненьких» нарядах по холоду.
– Относись ко всему проще.
– До свидания, – машу Эмме.
– Мам, люблю! – Воздушный поцелуй от Мэделин.
– Не пейте сильно. Жду вас дома.
– Хорошо, – кричим мы, едва слыша женщину из-за грохочущей музыки.
У меня нехорошие предчувствия насчет вечера. Морис устраивает вечеринку незаконно. Роуздейл сказала, что раньше они никогда не праздновали Хэллоуин в нашем секторе. Все тусовки проводились за пределами района, где-нибудь на отшибе Ванкувера, где не живут люди.
Велика вероятность, что наше веселье быстро закроют.
С раскрытым ртом я оглядываю особняк Драйдена. Тропинки, ведущие к центральному входу дома, все в кленовых листьях разного цвета. В основном оранжевого – цвета осени. На территории деловито разбросаны светящиеся тыковки с причудливыми ехидными мордочками. Сам дом Мориса представляет собой заросшее паутиной страшное жилище. Их семья отлично поработала над декором. Все выглядело бы жутко, если не эти шляпки, висящие над входом. Они мне нравятся и напоминают один мультик, который я смотрела в детстве.
Неожиданностью становится количество гостей. Как мы все поместимся внутри? У меня дрожь по телу от морозца. А они здесь на улице умудряются веселиться, пить, курить и играть в алкогольный понг. Я даже летом сплю под теплым одеялом, поэтому не удивляйтесь моей реакции. Для других такая температура может быть вполне приемлемой, но в одном костюме красной шапочки мне жуть как холодно.
– Пойдем скорее, – тащит в проход Роуздейл.
Воздух разрезает трек Love Me. На входе какой-то парень протягивает мне алкоголь, и я не задумываясь делаю глоток.
– Вылей. – Командует Мэд. – Пьем только из закрытых бутылок.
– Но это же…
– Не важно знаком тебе человек или нет. На вечеринках мы никому не доверяем.
– Даже друг другу? – Смеюсь я, поправляя красную ткань на голове, и поднимаю руки вверх под припев трека Lil Wayne.
Да, пока мои сучки любят меня,
Я кладу хуй на ненавистников.
Пока мои сучки любят меня.
– Иди сюда, – кричу я, расслабляясь.
На вечеринках обычно я веду себя зажато, стесняюсь и пережидаю в углу. Но сегодня меня ничего не остановит. Я в Ванкувере, а не в Онтарио. Дея больше нет в моей жизни. Нет никого, кто знает, какой Стейси Рейвен была в прошлом. А значит что? Правильно! Можно вести себя так, как когда-то мечтала.
Я взбираюсь на стол, когда руки мне протягивает неизвестный парень и девушка. Жестом показываю Роуздейл снимать меня. Я очень хочу запомнить себя такую свободную от ограничений. Мэделин достает телефон и свистит, когда я отжигаю, кривляясь на камеру, и спускаюсь в такт «Любят меня».
– Какая симпатичная красная шапочка, – шепчет на ухо старшеклассник.
Не обращаю внимание на парня, отдавая всю себя камере в руках лучшей подруги. Я так ждала Хэллоуин, чтобы забыть о проблемах с отцом, Кайдом, Деем и прочим! Тусовки для того и нужны, на этой оторвусь по полной!
А теперь отворачивайся и ложись лицом вниз,
Я будто бы арестовываю эту сучку.
Все мои сучки любят меня, а я люблю всех их,
Но я снова стану собой, как только кончу.
Парень касается моих рук в
