Подкати ко мне нежно - Карли Робин

В эти выходные все рабочие вопросы решал Джордж, так что я могла просто расслабиться и наслаждаться гонкой. Получалось у меня так себе: я постоянно пребывала в полной боевой готовности, чтобы, едва завидев Блейка, тут же сбежать в противоположном направлении. Однако наличие Джорджа в качестве щита здорово облегчало ситуацию. Я старалась всегда быть где-то неподалеку и при этом никогда не оставаться в одиночестве. Постоянно так делать не получилось бы, но мне нужно было привыкнуть к тому, чтобы снова находиться рядом с Блейком. Просто видеть его – отстой. Другими словами и не опишешь. Полный отстой. Потому что мы осталось прежними, но ситуация между нами полностью поменялась.

В воскресенье Джози позволила мне таскаться за ней. Она по очереди напевала то Truth Hurts Лиззо, то Sorry Бейонсе. «Поддержка подельника бесценна». Я пыталась помочь ей придумать подписи к фотографиям для соцсетей, которые она сделала утром, и предложила несколько отличных вариантов, но Джози все отвергла. Похоже, вопрос «Какую фанатку трахнет Блейк после «Сильверстоуна?» был неуместным. Забраковала она и «Гордость Британии Блейк Холлис: бьет рекорды и сердца».

Спустя еще час она уже была готова спихнуть меня на пит-лейн. Ее спас только удачный тайминг: домашняя гонка всегда имела огромное значение для пилота, так что остаток ее дня наверняка будет проходить вокруг Блейка. Ну уж нет, увольте.

Я немного покрутилась на кухне рядом с Альби, а затем направилась на крышу. Крыша стала моим излюбленным местом, куда я сбегала от безумия гоночных уик-эндов. Но оказалось, что кто-то меня опередил. Даже парочка кого-то. Парочка очень маленьких кого-то. Я мгновенно узнала племянника и племянницу Блейка. Он постоянно о них говорил. Сестра и ее дети были его единственной семьей. Он редко вспоминал об отце и никогда – о матери. Честно говоря, я была рада, что есть хоть кто-то, о ком ему комфортно говорить.

Они заметили меня прежде, чем я успела дать задний ход и тихо убраться оттуда. Им, должно быть, было не больше четырех и пяти, и они явно еще не усвоили правило «Никогда не разговаривайте с незнакомцами». Они мигом спрыгнули со своих стульев и устремились ко мне. «Где их родители? Блейк поблизости?»

– Привет. Я Милли. А ты кто?

Она была точной копией сестры Блейка – те же светло-каштановые волосы, яркие голубые глаза и нос пуговкой, что я видела на фото. На ее футболке красовался сверкающий единорог, а на голове – кошачьи ушки. «Ох, хорошо быть молодым».

– Я – Элла. Рада познакомиться, Милли. – Я присела на корточки, чтобы быть с ними на одном уровне. – А как тебя зовут, приятель?

Я уже знала, что его зовут Финн, но сразу заметила, что он был не таким общительным, как старшая сестра. Он прятался за ее спиной, крепко сжимая ее руку. Из-за плеча Милли виднелись только его светлые локоны.

– Финн, – пискнул он.

– Ого! Какое крутое имя. Ты его сам выбрал?

– Нет, – захихикала Милли. – Он же был совсем крохой, когда получил его. Он не мог сам его придумать.

Ее косички подпрыгнули, когда она покачала головой. Финн вышел из-за спины Милли и положил свою крошечную ладошку мне на колени. Он разглядывал меня такими же ярко-голубыми глазами, что и у его сестры.

– Элла – это сокращение от Синдереллы?[44] – невинно поинтересовался он.

Элла определенно не было сокращением от Синдереллы, учитывая, что моя хрустальная туфелька вылетела в окно, словно порванный «Конверс».

– Нет. Я бы хотела, чтобы так и было, но это сокращение от Элиана.

Милли кивнула, словно обдумывая мои слова.

– Красивое имя.

– Спасибо. Твое имя тоже очень красивое. Я еще ни разу не встречала никого по имени Милли.

– Правда? – ее лицо озарилось счастливой улыбкой. – Во всем огромном мире я – единственная Милли, которую ты знаешь?

– Ага.

– А ты знаешь еще кого-нибудь по имени Финн? – поинтересовался Финн, широко распахнув глаза.

– Хм-м, – я сделала вид, что задумалась. – Не думаю. Вы, ребята, – единственные Финн и Милли, которых я знаю.

Кажется, ничего круче они в жизни не слышали. Детей так просто впечатлить.

– Вот вы где, ребята! Ваша мама с ног сбилась в поисках вас!

Я бы узнала этот огненный акцент за миллион миль. Я быстро вскочила на ноги и выставила перед собой руки в защитном жесте. Я не хотела, чтобы он подумал, будто я беру у них интервью или творю другую подобную жесть.

– Дядя Блейк! – Милли подергала его за край рубашки. – А ты знаешь Эллу?

Он улыбнулся своей безрассудной улыбкой.

– Разумеется.

Милли начала без умолку рассказывать о жуке, которого увидела, и Блейк внимательно слушал, кивал и задавал уточняющие вопросы. Почему-то от вида Блейка с детьми моя спираль была готова катапультироваться из тела. Они смотрели на него так, словно это он развесил на небе луну и звезды. Фу.

– Элла может пообедать с нами? – невинно поинтересовался Финн.

«Господи. Если ты когда-нибудь собирался явить миру существование суперсил, пожалуйста, даруй мне способность становиться невидимой. Благодарю тебя и аминь».

Блейк пожал плечами и посмотрел на меня, пытаясь понять, что я об этом думаю. В его глазах читалось извинение.

– Я не могу, но спасибо тебе!

Милли разочарованно надула губы.

– Но почему нет?

– Я совсем забыла, – пробубнила я.

– Забыла о чем?

«Полегче, мисс Милли. Кто ты? Полиция вопросов?» Я ничего не могла придумать. Забыла заменить тампон? Оплатить парковку? Забыла, что записалась к доктору?

– Письмо, – выпалила я. – Я забыла отправить письмо. Оно, эм-м, очень важное.

Отлично. А главное, совершенно правдоподобно. Блейк точно знал, что я вру, но ничего не сказал. Сегодня воскресенье, в Америке еще шесть утра, а Джордж находился здесь – то есть нет никого настолько важного, кому требовалось бы отправить письмо сию же минуту.

– Почему бы вам не подождать меня возле двери? – Блейк взъерошил волосы Финна. – Я буду через секунду.

Милли с Финном помахали мне на прощание, и мы остались вдвоем с Блейком. Ну если точнее, остались я, Блейк и неловкость между нами. Теперь я поняла значение фразы, что три – это уже толпа.

– Я хотел убедиться, что между нами все в порядке, – объяснил он, озадаченно нахмурившись. – Мы не разговаривали с самой Италии.

– Между нами все в порядке, – я вымучила из себя улыбку, хотя внутри меня все кричало. – Все пучком, как на грядке лука-порея.

Я не могла винить Блейка за его принципы. Он не заводил отношений. Отказ больно ранил, но я была большой девочкой. Мне просто требовалось от тридцати до девяноста рабочих дней, чтобы