Коварная одержимость - С. Массери
Внезапно я перестаю плакать и дрожать. Я смотрю в направлении потолка или туда, где, как мне кажется, он должен быть, ведь я ничего не вижу, – и просто жду. Мое тело все еще чувствует холод, но меня охватывает ощущение легкости, словно меня нет в этой комнате и я просто наблюдаю за происходящим со стороны.
Когда Стил наконец возвращается и зажигается свет, я, кажется, этого не замечаю. Мои глаза болят, но я продолжаю смотреть на пятна на потолке. На неровной поверхности я замечаю трещины, расходящиеся в разные стороны, и пытаюсь не сводить с них взгляд, надеясь, что потолок не выдержит и обрушится на нас.
Внезапно Стил склоняется надо мной, и я вздрагиваю от его прикосновения. Ведь он хотел именно этого – сломить меня.
Кажется, ему это удалось.
Глава 19
Стил
Аспен не только не реагирует на мои слова, но и, кажется, не слышит меня. Я не обращаю внимания на змею, которая спряталась под кроватью, потому что ее хозяйка вернется за ней позже.
Я освобождаю Аспен от наручников на лодыжках, убираю распорку, свожу ее ноги и извлекаю кляп. Меня пробирает дрожь, когда я вижу, как крепко она сжимает зубами кляп. Аспен не сразу приходит в себя и не сразу может открыть рот, чтобы выплюнуть его. Поэтому мне приходится прикоснуться к ее щеке и провести пальцем по подбородку, чтобы уговорить ее разжать зубы. И вот, когда я наконец вытаскиваю кляп, Аспен облизывает губы.
– Огонь, – шепчет она, и мне становится холодно.
Черт, черт.
Как долго она пыталась произнести это слово? Как долго она пыталась найти выход из этой ситуации?
Я освобождаю ее запястья и позволяю ей скрестить руки на груди. Мне кажется, что она все еще не здесь, не со мной. Мы находимся в пустой комнате в подвале, которая раньше служила спальней Эрику. В комнате есть высокие окна, закрытые плотными шторами. Сейчас полдень, но кажется, что уже наступила полночь.
Я поднимаю с пола одеяло, укутываю в него Аспен, а затем помогаю ей есть. Она похожа на тряпичную куклу: прижимается ко мне и прислоняется щекой к моей руке. Ее взгляд такой пустой, что мне становится не по себе.
– Вернись, – шепчу я ей на ухо, будто это что-то изменит.
Ничего.
Аспен медленно моргает и подтягивает ноги на кровать, обхватив колени руками. Она съеживается, пытаясь казаться меньше, словно хочет превратиться в маленький голый комочек. Я поднимаю ее на руки, не давая ей свернуться калачиком, и выношу из подвала. Одеяло, которым она укрыта, развевается у меня за спиной, все еще наполовину прикрывая ее тело, но сегодня дома все равно никого не будет. Я убедился в этом заранее.
Я прохожу мимо дивана в гостиной, на котором лежит мой планшет – на его экране воспроизводится видеозапись с камеры ночного видения из подвала. Я ожидал, что Аспен будет сопротивляться и кричать, но вместо этого, кажется, я просто наблюдал, как у нее начинается приступ паники, и ничего не предпринял.
Стиснув зубы, я поднимаю ее наверх. Ее глаза закрыты, а дыхание поверхностное и частое. Я сажаю ее на край своей кровати, а затем иду за чистой футболкой и боксерами. Сначала я надеваю на нее футболку: накидываю на голову и помогаю просунуть руки в рукава. Аспен не протестует, но и не помогает мне.
Затем наступает очередь боксеров. Продевая ткань через каждую лодыжку Аспен, я замечаю, насколько холодна ее кожа под моими пальцами. Затем я тяну боксеры вверх и помогаю Аспен встать. Однако, как только вещь оказывается на ней, она снова ложится на кровать.
Я помогаю ей устроиться поудобнее и поправляю одеяло, чтобы оно хорошо укрывало ее со всех сторон. И…
Я не знаю, как мне быть дальше. Уйти кажется мне неправильным решением, так же как и оставаться.
Но мне хочется понять, что происходит. Поэтому я обхожу кровать и забираюсь на нее, устраиваясь позади Аспен. Я притягиваю ее к себе, убираю волосы с ее лица, а затем кладу руку ей на бедро. Я жду, пока ее дыхание станет ровным и она уснет, а затем пытаюсь уснуть сам. Но всего через несколько часов мне уже нужно вставать. Я оставляю Аспен, которая свернулась калачиком на кровати, и выхожу на улицу.
Мой телефон разрывается от сообщений: Вайолет и Уиллоу хотят узнать, что случилось с Аспен и где она находится. Я отвечаю, что с ней все хорошо и она со мной. Но внутри меня все переворачивается, ведь я не уверен в этом до конца.
Я беру из холодильника несколько бутылок воды и поднимаюсь наверх. Проходя мимо комнат Нокса и Майлза, я замечаю, что оттуда доносятся какие-то звуки, и радуюсь, что они вернулись.
Я выключаю телефон и иду в свою комнату. Не гася лампу со своей стороны кровати, чтобы Аспен не проснулась в темноте, я ставлю воду на прикроватную тумбочку, чтобы она могла до нее дотянуться, и ложусь рядом с ней, ожидая, когда Аспен ко мне вернется.
Ведь она должна это сделать, верно?
Когда Аспен наконец приходит в себя, она впадает в панику. Она начинает дергаться, а затем, когда я пытаюсь приблизиться к ней, бьет меня прямо по лицу. Костяшки ее пальцев впиваются в мою щеку, и, прикусив ее изнутри, я чувствую металлический привкус крови во рту.
Я хватаю Аспен за запястья и заставляю выпрямиться. С безумным взглядом и тяжело вздымающейся от частого дыхания грудью она рычит на меня, а затем сбрасывает с себя одеяло. Оно соскальзывает на пол, оставляя нас обоих без защиты. Аспен поджимает под себя ноги, и я повторяю ее движение, пока мы не оказываемся на коленях. Я все еще держу ее запястья, но затем отпускаю.
– Покажи мне, что ты чувствуешь, – требую я, и она бросается на меня.
Наверное, мне следовало этого ожидать. Аспен сталкивает меня с кровати, и я тяжело падаю на спину. Мне требуется
