Династия Скоген - Каролин Валь
Это одна из причин, почему мы с группой переночевали перед этим местом. Так нам не придется в шесть часов утра отправляться в путь, чтобы оказаться на месте перед первым «нападением». К сожалению, было немного туманно и пасмурно, однако скрывалось в этом нечто таинственное и сказочное. Волшебство, которое ругающиеся и чертыхающиеся туристы явно не могли оценить, потому что им нужно было в срок спуститься к своим автобусам. К 17 часам даже место для установки палаток было забито. Однако это не сравнится с тем, сколько людей собралось у панорамного фотографического места. Мы с Оле поприветствовали нескольких гидов, с которыми были знакомы лишь поверхностно или чуть лучше. Они уже начали готовить ужин для своих групп, а мы помогли своим участникам поставить палатки. Наши туристы уже мало напоминали тех, с кем я начинала поход. Поразительно, как быстро все развивается.
Сильвия и Труде, несмотря на немалый опыт участия в походах, были на пределе своих сил. После ужина у костра они сразу же отправились в палатку. То же самое касалось и пары из Бельгии, семьи Вилмы и Клаусен. Оле оживленно общался с Сандером, лицо которого освещали красные отсветы костра. Его черные волосы прилипли ко лбу, потому что Сандер был единственным, кто искупался в горном озере.
Ну замечательно! В голове тут же всплыли воспоминания о промокшем после купания Сандере. Треск костра сопровождал мои мысли, и аромат жареной курицы все еще витал в воздухе. Где-то вдалеке раздавались крики зверей.
Сандер поймал мой взгляд поверх пламени и крепко удерживал его. Он наблюдал за мной, и я позволила себе погрузиться в эту связь. Головой вперед, без страховки. В его глазах светилась ясность, любопытство, словно Сандер хотел проникнуть в глубины моей души, узнать о самых сокровенных тайнах, чтобы лучше понять меня. В груди разгорелось тепло и, пульсируя, опустилось глубже, потому что в этом молчаливом обмене крылось неозвученное приглашение.
Мое сердце угрожающе колотилось, пульс громко отдавался в ушах.
Чертово мгновение возле лагерного костра.
Чертова улыбка Сандера.
Чертово сердце.
Я раздраженно зажмурилась и сделала большой глоток родниковой воды из бутылки, а затем пнула край костра носком ботинка. Хотя я и замечала, что Сандер продолжает за мной наблюдать, в его сторону я не смотрела. Вместо этого придумала слабое оправдание и отправилась в свою палатку.
Однако о сне и думать было нечего. В моей голове крутилось слишком много мыслей. Слишком много сценариев и образов. Раньше я не думала, что способна влюбиться с первого взгляда. Как раз наоборот. В этом отношении Ада была менее благоразумной, чем я. Но нельзя было отрицать связь, возникшую между мной и Сандером, и это ужасно мучило меня.
Когда спустя, казалось, целую вечность я выбралась из своего спального мешка и, пошатываясь, вышла на улицу, чтобы приготовить себе чай, свежий аромат леса уже наполнил воздух. Тем временем вокруг воцарилась тишина, и тысячи звезд ярко засияли на чистом небе, наполняя его тихими звуками ночной жизни. Вздохи, стрекотание, шорох, сопровождающиеся музыкой ветра. Это все напомнило мне о том, что я не одна, даже если иногда так кажется.
Под походными ботинками скрипели крошечные камушки, и я старалась не шуметь, осторожно пробираясь между палатками, которые были похожи друг на друга, как близнецы. В некоторых горел приглушенный свет, а в других царила темнота.
В следующее мгновение я услышала совершенно другой звук, похожий на сдавленные всхлипы. И тут же обернулась, стараясь понять, откуда он доносился. Глазам сначала пришлось привыкнуть к темноте, но затем я рассмотрела силуэт на краю леса. Вилма?
Я неспешно приблизилась к девочке, которая расположилась на огромном валуне, и в этот раз с признательностью отметила, как тихо шуршат мои ботинки по земле. Ее худые плечи дрожали, словно слабый кустарник во время бури. Но едва заметив меня, она резко замолчала и замерла. Ее пальцы сжались словно ветви, пока костяшки не побелели.
– Эй, все хорошо?
Всхлип.
– Можно мне присесть?
В ответ последовал слабый кивок, и я молча села рядом на камень, потому что не хотела на нее давить. На улице было очень холодно, а Вилма была слишком легко одета.
– Может быть, принести тебе шерстяную кофту? – предложила я, но девочка так отчаянно покачала головой, что я не стала настаивать и просто села рядом. Мы снова погрузились в полную тишину.
– Просто я чувствую себя тут такой одинокой, – наконец вырвалось у Вилмы, теребящей ноготь на большом пальце. Несмотря на ее рост, она казалась маленькой и хрупкой, и я подвинулась чуть ближе, не касаясь девочки.
– Но с тобой же семья.
– Не важно, – в этих словах прозвучало такое уныние, что мне невольно сдавило горло.
– Ты не можешь с ними поговорить?
Вилма всхлипнула.
– Не в этом дело. Иногда я веду себя ужасно, и, несмотря на это, они все равно добры ко мне. И это буквально приводит меня в бешенство! А еще я скучаю по подругам.
– Разве плохо, что семья всегда готова поддержать тебя? Они любят тебя, несмотря на то что ты их отталкиваешь.
Тонкие пряди, словно занавес, падали Вилме на лицо.
– Иногда я задаюсь вопросом, чем заслужила это… и достойна ли я любви.
Я вспомнила о том, как бунтовала и ругалась с бабушкой и дедушкой. Свои самые темные мгновения, когда обвиняла их в том, что они не мои родители.
Я вспомнила убитое горем выражение лица бабушки и настоящий шок в теплых глазах дедушки, а еще бездонное разочарование. Но одно всегда оставалось неизменным – их любовь ко мне.
Лишь иногда мое стремление к нормальной жизни становилось слишком сильным. Я злилась на то, что у меня нет родителей. Или на то, что они были рядом так недолго. Может быть, именно поэтому меня так волновали финансовые трудности и возможные последствия этого похода?
А возможно, все было связано с осознанием быстротечности жизни, которое нависало над этим моментом.
Не знаю.
– Конечно, ты достойна любви. Но твоя ценность определяется не другими людьми. Не любовью твоих родителей или парня, а тобой лично, – сказала я после секундного колебания. И, наверное, так я озвучила собственную проблему.
– Он даже не смотрит на меня, – слова прозвучали едва громче шепота ветра. – А первая неделя уже подходит к концу.
– Конечно, ты можешь грустить из-за этого. Однако, насколько мне известно,
