Поглощенные туманом - Нана Рай

– 1717 год. Юная графиня, дочь графа Карлини, Джульетта трагично погибает. Влюбленный слуга Бернардо приревновал девушку к другому и, воспользовавшись моментом, когда они были наедине, сбросил ее с балкона. Тело Джульетты нашли изуродованным от падения в глубине леса. Бернардо не выдержал угрызений совести и сознался в содеянном. Также у него нашли оторванный кусок платья графини. Его повесили на следующий день.

Голос Стефано похож на занудный голос гида, который равнодушно рассказывает об очередном экспонате, а мысленно мечтает выпить горячую кружку кофе с шоколадным эклером.

– Ты и правда прочел всю библиотеку? – ошарашенно выдавливает из себя Ника.

– Я – перфекционист.

– Зануда.

– Нет. Перфекционист, – улыбается Стефано.

Ника не удерживается от ответной улыбки, но, когда теплые пальцы мужчины мягко сжимаются вокруг ее кисти, она вздрагивает и забывает дышать. Следующий вдох оказывается глубоким и судорожным.

– Это ее портрет. – Стефано подводит Нику к картине в углу галереи и отпускает ее руку. На этом прикосновение заканчивается.

На картине изображены две молодые итальянки в похожих пышных платьях, которое Ника видела на Джульетте во сне. Они сидят на сиреневом диване, а позади них открываются двери на злополучный балкон. Природа расписана в самых ярких и радужных красках. Девушки держатся за руки и улыбаются. И они как две капли воды похожи.

Сердце истерически бьется в груди, и Ника заставляет себя дышать. Вопросы превращаются в рой жалящих ос. Непроизвольно она хватается за предплечье Стефано, чтобы не упасть. Мужчина внимательно смотрит на Нику и вдруг накрывает ее руку своей ладонью.

– Близняшки? Кто из них Джульетта? – Ника вглядывается в их лица, но не может найти хоть одно отличие.

– Судя по надписи на холсте, справа – Джульетта, а слева – ее сестра София. Она прожила долгую жизнь.

– Ты знаешь биографию всех своих предков?

Ника неохотно отпускает графа, когда головокружение отступает. Лучше не думать о том, что случилось ночью, потому что при мысли, что она путешествовала в прошлое, живот сжимается от резкой боли.

– Нет. Меня интересовали только самые загадочные случаи. – Стефано поджимает губы, словно боится сказать лишнее.

– И что в истории Джульетты загадочного? – В горле пересыхает, и хочется пить.

Нике кажется, что чем дольше она смотрит на девушек с портрета, тем сильнее кружится голова.

– Я не верю, что Бернардо убил ее. Судя по его описанию в летописи, он был весьма робким юношей и почти тронулся головой, когда Джульетта погибла. И если парень действительно был невиновен, то судьба оказалась к нему совершенно неблагосклонна.

Слова Стефано дотрагиваются до сердца Ники. Кровь стучит в висках, и становится так жарко, будто она находится в сауне. Чтобы отвлечься, она фотографирует портрет, а также делает несколько кадров галереи с разных ракурсов. В одном из них украдкой ловит профиль графа, который задумчиво смотрит на картину.

Ника жаждет задать ему один вопрос, но боится, что Стефано замкнется в себе и вновь назовет ее шарлатанкой. Звуки буквально срываются с языка, и ей приходится силой стиснуть зубы, чтобы не произнести: чей призрак ты видел в детстве?

Ника вздыхает, поворачивается к Стефано спиной. И примерзает к полу. Запахи обостряются, тишина превращается в морозный наст, который давит на уши, словно Ника находится глубоко под водой и давление сжимает ее барабанные перепонки. С портрета на нее смотрят ледяные серебристые глаза. Знакомый овал лица. Те же нахмуренные брови и высокомерная усмешка, которая таится в уголке чувственных губ. Волосы, длинные, ниспадающие на плечи, напоминают крыло ворона. Высокий белый воротник из венецианского кружева закрывает шею. Мужчина стоит возле камина, опершись на него и слегка наклонив голову. На нем панталоны и короткая куртка темно‑коричневого цвета с широкими рукавами. Сверху накинут плащ, из‑под которого виднеется шпага. Но Ника оглядывает все это мельком, будто ненужные детали. Ее гипнотизирует лицо мужчины. А если быть точнее, лицо Стефано.

– Правда похожи?

Стефано подходит к Нике и останавливается слишком близко. Ее плечо слегка касается его груди, и ей даже чудится, что она слышит сердцебиение.

– Безумно, – шепчет Ника. – Кто это? Один из графов?

– Разумеется. Граф Карлини. Сеньор Марко Никодемо Пьетро Росси.

– У итальянцев память с рождения заточена на длинные имена?

– Нет, – Стефано смеется, – я прочел надпись.

Ника смущенно молчит, замечая золотую табличку под портретом с именем графа. Но ее взгляд тут же возвращается к лицу Марко.

– Тебя не пугает подобное сходство? Словно это ты в прошлом!

– Не отрицаю. Когда я был подростком, то мог часами стоять здесь и вглядываться в повзрослевшего себя. Было весьма забавно.

– И правда. – Ника замечает, что мужчина на картине старше Стефано. Намного. Возле губ недовольные складки, глаза – уставшие от жизни, в черных кудрях мелькает проседь. – Если так подумать, то Джульетта похожа на молодую Паолу.

Стефано вздрагивает и оглядывается на портрет близняшек.

– Да, – бормочет он. – Похожа. И не только она.

– Что?..

Но Стефано с мягкой улыбкой подхватывает Нику под руку и ведет к двери:

– Предлагаю продолжить созерцать картины после завтрака. Мой желудок скоро объявит забастовку.

Ника вскидывает бровь:

– Ты умеешь шутить?

– Особенно когда голоден, – фыркает Стефано.

Перед уходом Ника едва успевает схватить карту и бросить прощальный взгляд на «Стефано из прошлого».

Глава 11. Сгинь, чужестранка

Паола прячется за тонированными стеклами электроседана, но не может унять дрожь. Запах кожаного салона теперь раздражает, а на солнцепеке внутри машины невыносимо душно. Мысли не хотят успокаиваться.

Она быстро бегает пальцами по огромному монитору, который поглотил панель приборов, и включает кондиционер. Прохладный воздух остужает голову, и Паола с облегчением вздыхает. Задумчиво проводит ноготком по эмблеме «Теслы» посреди руля. На хромированной букве «Т» переливаются солнечные блики.

Что именно Паола ждала от этой встречи? Вчерашний анонимный звонок лишил сна, а приятный мужской голос заставлял ее дрожать, как юную школьницу. Но она собрала все мужество и пришла в назначенное место. Недавно открытое кафе еще не успело набрать клиентуру, и там было довольно тихо. Небольшие круглые столики из серого пластика, отполированная до блеска черно‑белая плитка на полу. Просто и без вкуса. Но все померкло, когда Паола услышала, зачем она явилась туда.

Теперь она сидит в машине и чувствует, как сердце бьется в груди чаще и чаще. И пытается осознать, что все планы, все, что она считала Божьим провидением, рушится по щелчку человека, которого она видит в первый раз в жизни.

Паола снова выдыхает и трет запястье, стараясь смыть чужое прикосновение. Она не сдастся так