Следующая цель – твое сердце - Нетта Хайд

– То есть каждый должен прийти с парой? А что насчет тебя? – интересуюсь, когда мы подходим к входной двери.

– Моя спутница сейчас держит тебя за голую спину, – шепчет Тео, наклонившись к моему уху.

– Фу, Тео, – его слова вызывают желание закатить глаза.

– Да, шучу я, – он начинает заразительно смеяться. – У меня есть привилегия – могу быть на таких мероприятиях один, как самый младший в семье.

– Странные правила, – нахмурившись, утверждаю.

– Согласен.

Тео заботливо помогает мне сесть в машину, сам устраивается впереди, а следом появляется Мэд, который поворачивается назад, ко мне, и открывает рот, чтобы что-то сказать.

– Я все еще злюсь на тебя, мистер «Обломаю тебе кайфовый выходной, дорогая подружка», – презрительно смотрю на него.

– Прости, я не мог не сказать ему, – он смотрит на меня с сожалением.

– В следующий раз ты должен суметь не говорить ему, где я.

– Обещаю. Слово скаута.

– Поехали, скаут.

Мы заезжаем за Дженни, и вскоре машина выезжает на территорию загородного дома, еще одной шикарной виллы семьи Каттанео.

Мы проходим в зал под непрерывные и заинтересованные взгляды окружающих. Они все пялятся на меня и о чем-то шушукаются, словно я иду в окровавленном платье с пушкой в руках, желая расстрелять каждого, кто встанет на моем пути.

Тео подводит меня к его отцу, и я чувствую, как холодная волна пробегает по телу, когда он передает мою руку мистеру Каттанео. Тот принимает ее с официальной улыбкой и наклоняется, чтобы поцеловать. Мое сердце колотится в груди, а за улыбкой я прячу рвотные позывы.

– Галатея, вы потрясающе выглядите, – его слова, произнесенные медленно и, вроде бы, уважительно, становятся чем-то отвратительным. Его глаза скользят по мне снизу вверх, изучающие и оценивающие. – Вы выбрали красивое платье. Вам очень идет.

– Спасибо, мистер Каттанео.

Мои глаза продолжают сканировать зал в поисках одного единственного лица. Но его нигде не видно.

– Вы кого-то ищете? – спрашивает меня, как будто с издевкой.

– Нет, просто осматриваюсь и привыкаю к такой обстановке. Немного некомфортно быть в ряду с такими высокопоставленными людьми.

– Ну что вы, здесь все самые близкие. Если хотите, я могу вас с кем-то познакомить?

– Не стоит. Я сама справлюсь.

Я пытаюсь улыбнуться, но внутри все переворачивается. И тут его голос ломает мою настороженность:

– Как скажете! – Он улыбается и заглядывает за мою спину. – А вот и они, – он кивает в сторону, вынуждая меня обернуться.

Время замедляется, когда я вижу его.

Одетого во все черное. Красивого. Неприступного. Отдаленного. Его облик наполняет меня смесью боли и тоски.

Рядом с ним идет она. Беатрис. В темно-синем блестящем платье. Яркая. Красивая. Ее взгляды, направленные на него, режут мне глаза.

Когда я смотрю на его лицо, замечаю, что он смотрит на меня. Только на меня. Его взгляд не выражает ненависти или злости, а только сожаление. Интересно, о чем он жалеет?

– Отец, я могу забрать Тею на танец? – голос Тео прерывает мое оцепенение, как спасательный круг в бушующем море.

– Если Тея не против.

Я обнимаю Тео на автомате, и мы начинаем танцевать под медленную композицию. В моей голове взрываются тысячи мыслей, раздвигая мою концентрацию в разные стороны.

– Тея, ты в порядке?

– Что? Да, все нормально, – отвечаю, совершенно не убеждая ни его, ни себя.

– Это несерьезно.

– Ты о чем?

– Хантер и Беатрис. Это несерьезно. Он никогда не относился к ней больше, чем просто к подруге. Хотя, я бы даже друзьями их не назвал. Он, на самом деле, только о тебе и думает.

– Это он сказал?

– Нет, это очевидно. Ты на него влияешь так, как никто до этого не влиял. Тебе удается трахнуть его мозг и принести при этом удовольствие, а не головную боль. И не говори, что тебе плевать на него. Я хоть и придурок моментами, но я вижу, что между вами не ненависть и раздражение, а нечто большее.

– Надеюсь, когда-то разговоры о нем не будут приносить мне боль, – поджимаю губы.

– Тебе больно? – встревоженно спрашивает Тео.

– Ага, голова уже болит от него и разговоров о нем.

– Это потому что ты все время думаешь о нем, – шепчет на ухо с ноткой насмешки.

– Тео, – толкаю его в плечо, чувствуя нарастающее раздражение.

– Я сейчас кое-что сделаю, только ты не ругайся на меня потом, хорошо?

– Что ты имеешь в виду? – успеваю спросить, но ответа так и не получаю, потому что он уходит, оставляя меня одну среди танцующих парочек.

«Супер. Просто потрясающе, Тео».

Я собираюсь пойти к столам и взять что-то выпить, но тут мою талию обволакивает горячая рука. Это прикосновение без слов объясняет, кто это.

– Ты очень красивая, ангел, – проникновенный голос и ненавистное обращение, ставшее моим любимым.

Вибрации его речи проникают в каждую клеточку моего тела, прижимая меня к нему еще сильнее. Или мне кажется? Или это я, не осознавая, прижимаюсь к нему ближе.

– Спасибо, твоя девушка тоже ничего, – моя попытка уйти от этого момента терпит крах, глаза блуждают по залу в поисках Тео и Беатрис. Но я нигде их не нахожу. Вот, что он имел в виду, когда попросил не ругаться на него.

– Перестань говорить так, – его голос звучит почти умоляюще.

– Как? Перестать называть вещи своими именами? – смотрю в эти потрясающие, но такие уставшие глаза, полные сожаления и чего-то еще не совсем свойственного Хантеру.

– Давай просто молча потанцуем, – он громко сглатывает, будто пытаясь подавить все свои эмоции, и убирает мои волосы со спины, осторожно касаясь пальцами оголенной кожи. Этот нежный контакт вызывает тысячи мурашек и покалываний, пробуждая в груди бурю чувств.

Почему же так сложно? Почему все именно так? Почему он с ней, а не со мной? Была ли все-таки игра между нами все это время? Почему я просто не могу бросить все и быть с ним? Почему он не может сделать то же самое? Вопросы множатся в моей голове, как ядовитые цветы. Если меня магнитом тянет к нему, а его ко мне, почему это так больно?

Когда композиция подходит к завершению, я беру себя в руки, собираюсь начать разговор, решаясь на что-то, что поможет нам хоть к чему-то прийти.

–Хантер…– моя грудь сжимается, а слова застревают где-то в горле, но он медленно качает головой и, приблизившись к уху, шепчет:

– Это должна была быть ты. Всегда должна была быть только ты, Тея…

Его слова режут сердце, словно острым, горячим после заточки, мечом,