Квартира №16 - Татьяна Ларина
— Плевать. Какая теперь разница, — огрызнулась она.
— Как какая? Очень большая… Мил, пожалуйста, пойдем в комнату.
— Мама такая красивая… Ты видела? — она посмотрела на меня глазами, полными слез, но за слезной пеленой я увидела нездоровый блеск, и это меня испугало.
— Пойдем, Мил…
— Нет, ну ты видела? Так же не выглядят мертвые! Она… она… она даже не бледная была! И губы розовые… Мама должна была проснуться! Мама не умерла! Ее нельзя хоронить! Мы должны ее спасти! Должны! — Мила резво поднялась и заторопилась в коридор, я побежала за ней. — Алис, нам нужно срочно маму спасти. Она проснется, а там темнота… Кругом темнота!
— Мил, прошу тебя… Не надо, — мне стало страшно, что я с ней не справлюсь, страшно, что она наделает глупостей и мы потеряем малышку.
— Алиса! Ты же видела! Видела же? — она схватила меня за руку.
— Мил, твоя мама умерла, — произнесла я вновь эту страшную правду.
— Но как ты можешь быть уверена? Она же выглядела совсем как живая! Мама просто была без сознания!
— Мила, дело в том, что Костя видел заключение врача, и там были фото…
Когда мы убедились, что смерть Ольги не была несчастным случаем, Костя постарался раздобыть заключение патологоанатома. Конечно, это было непросто, Воронов нарушил закон и за внушительную взятку получил копию заключения о вскрытии. То, что Ольга погибла — сомнений не было. Костя и Денис видели фотографии бедной женщины после трагедии, я на них смотреть не захотела.
— Викинг видел фотографии мамы? Зачем ему это? — нахмурившись, вопросила Красовская.
— Мы просто хотели проверить… уточнить все обстоятельства. Ты же понимаешь, вы нам не чужие.
— Поэтому вы смотрели на мамины фотографии?! — прокричала девочка, и я поняла, что сболтнула лишнего.
— Мила, мы просто хотели убедиться, что все было так, как ты рассказала. Сама же видишь, как все это странно…
— В смысле вы мне не поверили?
— Нет, что ты? Тебе мы верим, но ты была в зале, когда твоя мама оступилась и упала…
— Там было что-то странное? В маминых фото и в этом заключении?
— Нет, Мил… Судя по всему, все было так, как сказали.
— М-м-м…
Она выронила из рук шарф, который успела стащить с полки, и медленно поплелась в свою комнату. Я решила дать ей немного времени, чтобы она побыла одна. Заварив крепкий чай, я подогрела остывший бульон и пошла к Миле. Девочка горько плакала и даже не обернулась, когда я вошла.
— Мил, знаю, что сейчас совсем не хочется, но нужно немного подкрепиться.
— Нет.
— Мил, хотя бы пару глотков…
— Не могу…
Я подставила стул к ее кровати, села и стала медленно гладить ее длинные темные волосы. Совсем скоро дыхание Милы стало мерным, она заснула, а я вышла на кухню, чтобы вылить нетронутый чай и вновь остывший бульон. Я возилась на кухне и не слышала, как в двери повернулся ключ, и чуть не выронила кружку, когда на кухню вошел Матвей.
— Что вы тут делаете? — с извечным недовольством вопросил он.
— Мила уснула. Я пыталась напоить ее бульоном, но она не захотела…
— Я спросил не про Милу, а про вас. Что вы тут делаете? — неожиданно его раздражение сменилось злостью, и мне стало совсем не по себе.
— Забочусь о Миле, я же сказала, — пробормотала я.
— Понятно, — Матвей достал из внутреннего кармана бумажник, отсчитал несколько рыжих купюр и протянул мне. — Спасибо за заботу.
— Вы меня снова не поняли. Мне не нужны деньги. Я люблю Милу и делаю это ради нее!
— Хм… Я слишком давно живу на этом свете, чтобы верить в бескорыстную любовь. За всем стоит личная выгода, — его злость испарилась, и я увидела до безумия уставшего мужчину, совсем не похожего на убийцу. У него было изможденное морщинистое лицо. Не знай я, что Матвей был старше Ольги всего на пятнадцать лет, решила бы, что передо мной шестидесятилетний старик. Он опустился на стул, кинул деньги на стол и двумя пальцами ослабил черный шелковый галстук.
— Придется поверить, потому что ваши деньги я не возьму, — заявила я и опустилась на стул напротив Матвея. — На самом деле, я рада, что вы пришли не поздно. Я бы хотела поговорить с вами о Миле.
— О Миле? — удивился он. — И что хотите сказать?
— Я хотела бы узнать ваши планы относительно нее. Что вы намерены делать с девочкой?
— Вы на что намекаете?! — вновь разозлился он.
— Ничего плохого. Вы меня неправильно поняли. Просто я хотела бы узнать ваши планы на будущее Милы. Она думает, что вы отправите ее в интернат… или отдадите.
— Отдам? Куда? — Матвей, кажется, искренне удивился, что заставило меня смутиться, но я взяла себя в руки и собралась, чтобы продолжить серьезный разговор.
— В детский дом, — ответила я, и мой голос дрогнул, выдавая страх перед мужчиной.
— Я не намерен отдавать Милу в детдом, как и не собираюсь никуда отправлять. У нее здесь школа, вот в нее и продолжит ходить. Не понимаю, с чего вы завели этот разговор. Я не собираюсь отказываться от падчерицы.
— То есть вы возьмете на себя заботу о девочке?
— Она не ребенок и сама прекрасно о себе позаботится.
— Тут вы ошибаетесь, шестнадцать лет непростой возраст, а сейчас, в такой момент…
— Я не откажусь от Милы. Я ее официальный опекун, им и останусь. Еще вопросы, Алиса?
— Нет, никаких…
— В таком случае, вам пора!
— Но я хотела бы остаться, если Мила проснется…
— Я позабочусь о своей дочери. До свидания, Алиса! — прошипел он.
— Хорошо, — сдалась я, понимая, что Матвей имеет все права выставить меня за дверь. — Я оставлю свой адрес и телефон на всякий случай.
— Оставляйте, — отмахнулся он.
Я быстро черкнула на салфетке номер мобильного и свой адрес. Матвей все это время недовольно косился на меня. Я чувствовала, как его гнетет мое присутствие.
— Вот, держите, — я протянула мужчине салфетку, он взглянул на нее, и тут его лицо переменилось.
— Вы написали адрес… Вы что, живете в этом доме, в этой квартире? — хмуро вопросил он.
— Да. Вам же знакома эта квартира, — спокойно сказала я.
— Знакома, — бесцветным голосом произнес он и неожиданно отодвинул стул, с которого я встала, приглашая сесть обратно. — Так как вы оказались владелицей квартиры на Яузском?
— Видите ли, эта квартира принадлежала вашему старому другу Сергею Власову, сейчас она перешла к его сыну. Денис и я… В общем, сейчас Денис уступил квартиру мне.
— М-м-м… А то, что вы так заботитесь о Миле и
