Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Значит, я родственница Магни, — с восхищением говорит Бринла.

— Подожди, я видел дракона в подземелье монастыря, — говорю я. — Сестра назвала его Магни. Она думала, что это колдун.

— Сестры ошибаются, — говорит Волданса. — Магни все еще жив, питаемый суэном или своей собственной магией, трудно сказать. Он где-то там, но не в форме дракона. Они верят в то, во что хотят верить.

— Но откуда они взяли того дракона? Он был больше всех, которых я когда-либо видел.

Она улыбается мне.

— Не все драконы живут за защитными барьерами. Некоторые из них остались в других землях, когда заклятия были наложены. Эти драконы в конце концов вымерли, но некоторые из них все еще живы. Например, в ледяных пещерах Сорланда. В вулканических жерлах Весланда. Возможно, драконы есть на всех землях, и они будут скрываться до конца дней.

— Значит, конец света все-таки наступит, — шепчет Бринла, сжимая руки.

— Не все пророчества сбываются по одним и тем же причинам, — говорит она. — Защитные барьеры падут, но есть только одна группа людей, заинтересованная в этом. Если ты не можешь заставить мир следовать твоим убеждениям, ты можешь создать что-то, что заставит его это сделать.

— И когда это произойдет? — спрашиваю я.

— У меня нет дара предвидения, извини. Но я уверена, что у кого-то он есть, благодаря суэну.

— Ну, это не я, поскольку суэн никогда не действовал на меня, — ворчит Бринла.

— И никогда не будет, — говорит ее мать. — Он не действует на тебя, потому что в тебе течет кровь дракона.

— Но Магни — мужчина, — говорит она, хотя от этой истины у нее, кажется, расширяются глаза.

— Магни был мужчиной в какой-то момент, но он всегда был магом. Мидланд превратил его в нечто, чего даже я не могу понять.

— Подожди, это значит, что кровь Бринлы может действовать так же, как суэн?

— Даже не думай, — говорит Бринла, свирепо глядя на меня. Затем она прочищает горло. — Значит, яйцо бессмертия не подействует на меня, верно?

Ее мать смотрит на нее в течение нескольких секунд, а затем обменивается взглядом с двуглавым драконом.

— Яйцо бессмертия — это то, что никогда не должно было попасть в руки людей, иначе конец света наступит гораздо раньше, чем предсказывает пророчество. — Серьезно говорит она и смотрит прямо на меня горящими белыми глазами. — Такая сила развращает даже самые чистые души.

Бринла прочищает горло.

— Я рада, что ты это сказала. Потому что меня кое-что тяготит. Понимаешь…

— Бринла, — предупреждаю я ее.

— Мы только что выкрали яйцо бессмертия у Предвестницы. Мы вломились в монастырь.

Ее мать некоторое время ничего не говорит, просто смотрит на нее. Затем кивает.

— Я благодарна тебе за то, что ты это сделала, потому что яйцо было частью их плана. Сделать своих граждан, или по крайней мере своих чиновников, бессмертными, чтобы, когда защитные барьеры исчезнут, ни один дракон не смог им навредить.

Бринла явно испытала облегчение.

— Конечно, яйцо теперь должно быть уничтожено, — добавляет ее мать.

— Яйцо у Штайнера, — говорю я. — У моего брата, на корабле. Сейчас будет трудно его забрать.

— Нет, — говорит Бринла с виноватым выражением лица. — Это не так. — Она запускает руку в один из мешков, висящий на ее поясе, и вытаскивает яйцо бессмертия. Раздавленное, разбитое яйцо бессмертия, из которого капает желток.

Я ошеломленно смотрю на него.

— Прости, — говорит она. — Я не могла оставить его Штайнеру. Я стащила его, пока он не смотрел. Я не думаю, что кто-то из твоей семьи достаточно беспристрастен для этого.

— Ты собиралась избавиться от него? — спрашиваю я, ощущая укол предательства.

Она качает головой.

— Нет. Я просто хотела сохранить его. Я чувствовала, что это моя ответственность, даже не могла это объяснить… — Она замолкает и смотрит на свою мать. — Но, думаю, теперь понимаю. — Она снова смотрит на меня. — Я собиралась тебе рассказать, — говорит она. — Но стали происходить странные вещи. Я не решилась оставить яйцо на корабле. Твой брат…

Я с трудом сглатываю, не желая слушать то, что она говорит, и все же я с ней согласен. Я внимательно наблюдал за Видаром всю поездку из-за того, что сказал мой отец. Что если я не избавлюсь от Бринлы, он найдет кого-то другого, кто это сделает. Но я не собираюсь рассказывать ей об этом. Достаточно подозрений, что Видар собирался украсть у нас яйцо в какой-то момент.

— К тому же мы не знаем людей, которых спасли от Дочерей безмолвия, — быстро продолжает она. — Это был слишком большой риск, и в глубине души я не верю, что даже Штайнер может быть настолько беспристрастным. Он может слишком увлечься. — Она делает паузу и облизывает губы, выглядя при этом расстроенной. — Ты меня прощаешь?

— Конечно, я прощаю тебя, — говорю я. — Ты действовала в соответствии с инстинктом, который оказался гораздо сложнее, чем ты могла себе представить. К тому же, чему удивляться, воровка — есть воровка.

Я тянусь и обнимаю ее лицо ладонями.

— Это благословение, — громко говорит Волданса. — Что яйцо было разбито. Теперь нам не нужно беспокоиться, что оно попадет в чужие руки, по крайней мере, пока.

— Но я слышал, что где-то могут быть еще яйца, — говорю я. — Наверняка кто-то еще обнаружит эту силу. Предвестница не умерла, даже когда Леми съел ее лицо. Я полагаю, что правительство Эсланда тоже приняло его.

— Может быть, так, а может быть, и нет, — говорит ее мать. — Ты можешь контролировать только то, что в твоей власти. Если случится что-то еще, с этим разберутся, но, поверь мне, ты не захочешь нести ответственность за такую магию. Не всякая магия хороша, а бессмертие принадлежит богиням, а не людям. Иначе мир был бы совсем другим.

Я тяжело вздыхаю. У меня такое чувство, что все пошло прахом. Я вернусь домой без яйца бессмертия, без оплодотворенного яйца для разведения и с целым кораблем эслендцев.

— Ты не вернешься с пустыми руками, — говорит Бринла. — Мы соберем яйца по дороге обратно к кораблю. — Она бросает настороженный взгляд на мать. — Надеюсь, ты не против.

— Если ты не против, — отвечает мать, возвращаясь к кратеру, от следов ее ног поднимается пар. — С тех пор, как появились защитные барьеры, все, о чем мечтали драконы, — это быть свободными. Если ты можешь дать им свободу, разводя их на другой стороне, я не вижу в этом ничего плохого. — Она замолкает на мгновение. — Если только ты осознаешь риски. Бринла, возможно, со временем сможет их приручить, так же, как она приручила Леми. Но это не точно. И драконы знают, что люди сделали с ними, это у них в крови, передается из поколения в поколение. Они помнят коллективную травму. Если ты будешь разводить этих существ… тебе лучше спать с одним открытым глазом.

Бринла поднимается и протягивает руку, чтобы помочь мне встать. Сначала я хочу отмахнуться, потому что мне не нужна помощь, но внезапно чувствую тяжесть. Ужасную тяжесть, как будто мои ноги больше не слушаются, а мышцы атрофировались.

— Что за хрень? — я ругаюсь в миллионный раз за сегодня, потянувшись к Бринле.

— Ты только что умер, успокойся, — говорит она, прижимая руку к моей груди.

— Он чувствует последствия, — говорит ее мать, осматривая меня. — Придется привыкать к тому, что твои возможности больше не безграничны.

Я хмурюсь.

— О чем ты говоришь?

И тогда я замечаю, что у меня уже не такое отличное ночное зрение, как раньше.

— Некоторые способности останутся, — говорит она. — Ты по-прежнему будешь сильнее среднего мужчины, быстрее и, возможно, умнее. Но это будет не так, как раньше. Бринла согласилась пойти на этот риск.

Я смотрю на Бринлу в ожидании объяснений.

Она натянуто улыбается.

— Чтобы вернуть тебя к жизни, ей пришлось извлечь из твоего тела целительный суэн. Думаю, остальные суэны покинули тебя вместе с ним, по крайней мере, большая их часть. — Она делает паузу. — Суэн больше не будет действовать на тебя. Ты стал таким же обычным, как я.