Неженка в военной академии - Джулия Рокко

Девушка не без колебаний подчинилась, тут же сделавшись пленительно розовой от смущения. Она оказалась восхитительно гладкой внизу, с аккуратной дорожкой темно-красных волосков, которые, точно сигнальная метка, вели к набухшим розовым складочкам и влажному бугорку клитора.

Последние месяцы частых физических упражнений лишь отточили её природное совершенство, подчеркнув плавность крутых изгибов и юную упругость молодого сильного тела.

Ронгу хотелось признаться ей в своем восторге, в том, что никогда он не видел ничего прекраснее, но скованный высшим долгом, маршал как всегда промолчал, найдя своим губам куда более важное занятие…

Катя тут же задрожала, оглашая спальню громким грудным стоном, с силой изгибаясь на бархатном покрывале, безотчетно то пытаясь прижаться сильнее к его беспощадному рту, то хотя бы немного отстраниться.

- О, Боже! - выдохнула она. - Я больше не выдержку, Итан! - вскричала девушка, после очередной атаки его языка, когда Ронг решил подключить к процессу еще и пальцы.

Что само по себе было рискованным, но проигнорировав собственное возбуждение, маршал сосредоточился на ритмичных ударах языка и осторожном проникновении. Первый палец скользнул в Катерину легко, она была настолько мокрой, что от обилия выступившей влаги блестели бедра. Продвинувшись чуть дальше одной фаланги, Ронг подался назад и тут же осторожно ввел второй палец. Прижав их к верхней стенке до одурения тесного лона, он принялся совершать поступательные движения, постепенно наращивая скорость и амплитуду.

- А-ах! - резко выдохнула Катя и ожидаемо не продержалась долго. Она принялась громко часто стонать и судорожно сокращаться под его губами и на его умелых пальцах.

Её оргазм был бурным и продолжительным. Ронг беспощадно его продлил, добавив стимуляции по ставшей слишком чувствительной плоти уже перед самым затуханием. Измотанная наслаждением девушка беззвучно закричала, наконец обретя долгожданное освобождение.

Едва удерживая контроль над собой, Итан отстранился и вновь поднялся на колени, чувствуя себя совершенно пьяным от разрушающей его неутоленной похоти. Ему следовало как всегда одеться и уйти. Выстроить спасительную дистанцию.

Он потянулся к краю кровати, собираясь так и поступить.

- Нет, - неожиданно твердо сказала Катя, - теперь я сделаю то же самое для тебя.

От мысли, что его переполненная семенем плоть заскользит меж её розовеющих нежных губ, у Ронга потемнело в глазах.

- Это никому не причинит вреда, - принялась обольщать она его, все еще совершенно нагая, открытая и уязвимая перед его страстью. А ещё он, кажется, начал ощущать какое-то особое влияние, побуждающее его сдаться, выпустить из плена собственной воли все тайные желания.

- Ты сможешь контролировать процесс. Я буду послушной, - тем временем пообещала она ему беззастенчиво, отчего Итан пришел в себя, лишь когда навис над её лицом, торопливо высвобождая напряженную до предела длину.

- Открой рот и высуни язык, - хрипло приказал он, тут же наградив её покладистость тяжестью своей набухшей головки. - Оближи его.

Катя старательно облизала, а затем обхватила губами и принялась сосать, пытаясь вобрать в себя как можно больше из того, что Итан был готов ей предложить.

- Да, вот так, - практически рыча, выдохнул он и подался вперед, пожалуй, задвинув слишком сильно.

Демон почувствовал, как девушка задержала дыхание, не сопротивляясь его вторжению, а напротив, подстраиваясь под давление и размер. Размер, который, очевидно, был для неё чересчур внушительным и вызывал едва переносимый дискомфорт.

Сражаясь с собственным порывом взять её рот силой, Ронг подался назад, позволяя Кате сделать необходимый вдох, и, обхватив девичий затылок руками, снова толкнулся в жаркие глубины.

- Постарайся поймать ритм, - не своим, почти звериным голосом велел он и принялся наполнять её на пределе возможного.

Впрочем, кажется, они оба оказались довольны этой жесткой чувственной игрой. Катя стонала, позволяя практически насаживать свою голову на демонический член, то сладостно причмокивая, то с жадность всматриваясь в искаженное пароксизмами страсти лицо своего маршала.

Наконец Ронг подался назад, полностью вышел и, оглашая комнату полузадушенным ревом, тяжело излился девушке на груди. Густое белое семя растеклось по светлой коже, словно несмываемая метка принадлежности.

Несколько секунд Итан завороженно смотрел на плоды собственной несдержанности, тяжело дыша пытался вернуть утраченный контроль, а затем перенесся в ванну. Застегнул штаны, намочил полотенце и, вернувшись к постели, принялся осторожно обтирать Катерину.

- Развяжи меня, - попросила она, кусая пламенеющие губы, снова вся раскрасневшаяся от смущения.

Маршал молча развеял плетение, ведя внутреннее сражение с яростной потребностью завернуть Катю в покрывало и сжать в своих объятиях.

- Если хочешь, можешь помыться, - кивнул он на дверь, ведущую в санузел.

- Хорошо. Лучше я сама. - Девушка перехватила полотенце, которым он её вытирал, и, прижав к себе, села, немного выждала, видимо, окончательно приходя в себя, а затем спешно удалилась в ванную комнату.

Смотря ей вслед, Ронг тяжело опустился на постель.

***

- Не благодари… - Мне на колени упал конверт из голубоватой бумаги с гербом и сургучной печатью.

Выглядел он очень аутентично, как на картинках со старинными письмами. Но вовсе не поэтому я с интересом уставилась на него, не до конца веря в то, что видят мои глаза. На лицевой стороне конверта до боли знакомым почерком было написано моё имя с уважительной приставкой «дьерина» и адрес академии.

- Неужели это письмо от Гали? - затаив дыхание, прошептала я и посмотрела на Лиаса Маджао, который с барской руки и вручил мне заветный конверт.

- Оно самое, - спокойно сообщил он, скупо улыбнувшись уголками губ.

Маджао вообще отличался нордическим характером и не был щедр на яркие проявления чувств. Этакий маршал Ронг на минималках, и все же для меня он был теплым, и я быстро научилась считывать его настроение по малейшим нюансам движений и мимики.

- Как тебе это удалось? - изумилась я, чувствуя, как зудят пальцы от желания вскрыть конверт и поскорее прочитать написанное.

Отчего-то это заставляло меня ужасно волноваться, словно проведенное в разлуке время могло сделать нас чужими друг другу людьми.

- Моя тетушка преподает в пансионе для иномирянок придворный этикет и танцы, - наконец признался Маджао. - Я раньше не говорил тебе об этом, чтобы попусту не обнадеживать. Для начала пришлось подергать за множество ниточек.

- Удивительно, что у тебя все же получилось. - Я любовно огладила письмо. - Официально на запрос куратора ответили отказом…

- Что на это сказать? - Лиас пожал