Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни. - Егорина Ленина

- Я не его! Я свободный человек в свободной стра...

Речь мою оборвал Виктор, который схватил меня поперек и утащил в сани. Уложили меня между мужчинами и немного прижали.

- Кто-то из вас после такого будет должен на мне жениться! - буркнула я.

- Вакантное место только у Вика. - хохотнул Рустам.

- Придется взять на себя такую ответственность. - горестно вздохнул тот.

- Я пошутила. - дала я заднюю. - Как-нибудь проживу в стыде и бесстыжести.

- Я не шутил. - ответил Виктор и уснул, заграбастав меня в охапку.

Пошевелиться я не могла и тоже уснула.

Где-то посреди ночи мне стало холодно. Кто-то добрый накинул сверху одеяло и проснуться я не успела. Потом меня раскутали, обняли и снова закутали.

Снилось, будто я открыла салон свободных мужиков. Алмас и Рубэн стояли на витрине и радовали женские взоры голыми торсами. Проходя мимо них, я протягивала руки и пыталась пощупать "кубики", но кто-то оттягивал мои лапки. Приходилось перелезать через пуфик и подходить с другой стороны, но и там я не могла дотянуться. Пришлось заплакать.

- Что случилось? - неведомый голос прозвучал совсем рядом.

- Кубики хочу. - жалостливо ответила и шмыгнула носом.

- Какие еще кубики? Пора подниматься, а дома тебе Владияр навырезает хоть кубики, хоть шарики...

- Шарики еще рано. Сначала замуж надо выйти.

Проснулась от хохота. Лежу на Викторе сверху. Дак вот что это за пуфик я во сне перелезала!

В Речное мы въехали к обеду и со стороны пастбища. Первым делом я залетела в дом, но встретил меня только Чертик и три задушенных мыши на моей подушке. Добытчик! Настоящий мужчина! Расцеловала черную мордочку. Потом меня замутило, когда рассмотрела мышиный хвост, торчащий из кошачьей пасти. Все равно он молодец.

Виктор, Рустам и Яков уже расположились за столом, но я их выдернула и мы отправились на поиски папули. Проезжая по селу, заметила, как Велея обжимается с каким-то парнем за сараем старосты. Ах она негодница! Парень развернулся и я увидела его лицо. Максимка?!

- Вы видите то же, что и я? - обратилась к моим сопровождающим.

- Хорошая пара. - кивнул Рустам.

- Надо бы отцам их рассказать. - решительно заявила я. - А то праздничка хочется. И тортики Мартына напечет вкусные.

- Они сами разберутся. - влез ничего непонимающий Яков.

- С ума что ли сошел? - возмутилась я. - Они пока разберутся, то осень настанет, а я праздника уже сейчас хочу! Чтоб с плясками, песнями и вином, что течет рекой...

- Ты не пьешь! - заявил Виктор.

- Ты меня плохо знаешь!

Рустам посмеивался в бороду и молчал. Умный человек! Надо бы как-о в гости к его жене напроситься. Так сказать, перенять опыт по курощению и низведению.

Дети знахарки веселились во дворе с Чернышом и Кучем. Мой волосатый мальчик, увидев меня, завизжал и, демонстративно поджимая лапку, поковылял навстречу. Пришлось похвалить отважного бойца и поцеловать в нос, предварительно осмотрев его пасть на наличие чужих хвостов.

Папуля был в доме. Он лежал на кровати, а Василена его отпаивала настоями и не отходила ни на шаг.

- Папочка, я тут. - тихонько подошла к нему и присела рядом.

- Олена, ты меня в гроб сведешь! - простонал он, садясь и обнимая мою тушку до хруста.

- Невиноватая я! Можно сказать, что я - жертва обстоятельств.

- Похитители живы? - коротко осведомился законопослушный папенька.

- Не знаю. Я не очень-то помню, что с ними сделала... Э-э... - тут быстро опомнилась и поправилась - Я хотела сказать, чтобы ты не верил россказням Виктора и его отряда. Я не такая!

Знахарка рассадила всех за стол и накормила. Ели мы как в себя, не в себя и в пять своих друзей. Попивая ароматный отвар, я следила за Василеной. Та пила сладющий чай с яблочным пирогом и солеными огурцами.

- Знаешь, мой любимый папенька, горбатого могила исправит!

Василена только покраснела, поглаживая свой плоский живот.

Небольшая мстя. Душа требует!

- Давай пойдем с тобой туда, - ХУ! - где нет ни снега ни дождя, - Е! - где мы останемся вдвоем, - ХА! - где будем только ты и я!

Я выплясывала около стола с рассадой. Потряхивая попой и плечами, а пальцами взрыхляла землю в старых тазах и удобряла перчики и помидорки. Чертик усиленно помогал, роясь лапками в соседнем пустом тазике. Кучик на полу топтал рассыпавшиеся комочки земли.

Вот уже месяц, как меня вернули домой из плена дедулито. Сам он пострадал, но думать надо было раньше! Татуировка смылась, в вот выбитые передние зубы не вернулись. Никто так и не признался кто это сделал, но все, почему-то, косились на меня.

Я, как ответственный гражданин нашего общества, хотела выступить свидетелем на суде в Больших Колоколах, но... Меня не пустили! И кто же это смел сделать? ВСЕ! Вот просто все взяли и объединились против ответственной, блюдущей законы, ратующей за справедливость и еще много чего меня. Приходится теперь объяснять этим всем, как они были неправы!

Первый попал батюшка. Я лично к нему записалась на прием у Ясмины и разнесла в пух и прах все церковные книги. То есть доводы из церковных книг. Не такая уж я и кровожадная. Зачитав по памяти "Отче наш", я доказывала, что в начале было СЛОВО. Я, конечно пожалела о своем порыве, потому как Отец Митрий с горящим взором записывал за мной и преследовал еще три дня. Ясмина была в гневе и хотела побить, но еще не знала кого из нас. Отвязалась от святого отца просто - сказала, что это побочка от смешения трав в моем организме и я несла всякую чушь. Он не согласился и велел записывать свои мысли в тетрадочку. Тетрадочку с крестом на обложке он приложил.

Потом под раздачу моего праведного гнева попал староста. Точнее его сыночка. Я таки добралась до отца Велеи и сдала их обжималки с потрохами. Ох, как же он орал! Я таких эпитетов еще не слышала, а потому сидела и записывала в самолично сделанный блокнот. Потом орал папуля, когда этот блокнот нашла на моем столе Глафира и зачитала в слух. Папа, Любомир и девушка стояли красные, а я довольная. Вон сколько слов под быструю диктовку сумела правильно записать!

Захар Никитич, папа Велеи,