Непокорная герцогиня. Поместье в обмен на свободу - Адриана Вайс

— Не может быть, Кристофер? Что ты здесь делаешь?

Он с радостью тянет ко мне ручки, и я подхватываю его, прижимая к себе. Его черные волосы растрепаны, а большие карие глаза сверкают озорством — так похожи на глаза его отца. Каждый раз, когда я смотрю на него, меня удивляет эта поразительная схожесть.

— Мама, папа зовет тебя, — серьезно говорит Кристофер, уткнувшись мне в шею.

Только сейчас обращаю внимание, что неподалеку стоит Огюст, бывший управляющий особняка, а теперь — верный советник и наставник Луи. Обычно он сдержан, но когда он смотрит на Кристофера, в его глазах я замечаю искру тепла.

— Его Высочество Леонард прибыл, — говорит Огюст с уважением, — Он хотел поговорить с вами, и Кристофер вызвался передать сообщение.

— Как всегда огромное тебе спасибо, Огюст, — улыбаюсь я, чувствуя благодарность за его неизменную поддержку все эти годы.

Мы направляемся к замку, где нас ждет Аскелат с Леонардом. Я невольно поглядываю на Кристофера, на его озорное личико, которому он так старательно пытается придать серьезное выражение, как у его отца.

Когда он родился, я даже не представляла, как много радости он принесет в нашу жизнь. Этот ребенок — олицетворение нашей любви с Аскелатом.

Я снова вспоминаю тот день, когда Леонард освободил меня от брака с Адрианом, который навсегда исчез из нашей жизни. Когда Леонард узнал о его связях с Барбарой, супругой нашего кровного врага, он уже был вне себя от ярости. Но потом вскрылись новые подробности. Оказывается, во время войны с Хъёргардом Адриан воспользовался своим положением, чтобы ослабить неугодных ему дворян и возвысить тех, кто открыто поддерживал его.

Естественно, Леонард не мог спустить подобное ему с рук и упрятал того в королевскую темницу — единственную, способную сдержать необузданную драконью мощь — лет, примерно, эдак на сто.

Но, сейчас я не об этом. Сразу, как только Леонард освободил меня от этой мучительной ноши и снова сделал хозяйкой Мрачных Топей, Аскелат встал передо мной на одно колено и сделал мне предложение.

Не могу передать словами насколько я тогда была ошеломлена и, в тоже время, очарована его поступком. Этот человек, с которым я прошла через столько испытаний, который всегда был рядом, теперь стоял передо мной, предлагая мне свою жизнь, свою душу, свою верность.

В тот момент слова застряли в горле, потому что вся моя сдержанность, вся решимость, с которой я шла через трудности, пала перед его глазами, полными нежности и твердой уверенности.

Уж не знаю подговорил ли моего смотрителя Аскелат, или же это был кто-то из моих приближенных (вроде того же Антуана или Сигурда), но в тот момент, словно по мановению волшебной палочки, к нам вышел Огюст, торжественно неся на вытянутых руках браслет. Тот самый, который подарил мне Аскелат во время нашей первой встречи.

И в тот момент я поняла, что мне даже нет нужды раздумывать над ответом. Хоть я единожды и обожглась, с таким трудом сбежав из тягостного плена, я была уверена в том, что Аскелат всегда будет рядом со мной, готовый в любой момент подставить плечо и поддержать в трудную минуту. Готовый разделить любые трудности и неприятности, не важно насколько тяжелыми они окажутся.

И потому, я взяла у Огюста браслет, надев его на руку, и ответила…

Да.

Леонард лично благословил наш брак, а через год у нас с Аскелатом родился Кристофер, изменив нашу жизнь навсегда…

Когда мы входим в кабинет Аскелата, я вижу как он сидит за столом с маленькой Аделаидой на руках. Наша дочка спит, прижавшись к отцу, ее светлые кудри, нежно колышутся при каждом его движении.

В то время как Кристофер больше похож на отца, — он даже перенял способность обращаться в дракона — Аделаида полная копия меня. По крайней мере, даже в три года я не раз замечала у нее в глазах ту же твердую непоколебимую решимость. Единственное, что пока было непонятно — как мощь магического источника отобразится на малышке. Во всяком случае, пока не было ни намека на то, что она унаследовала мои силы. Впрочем, и мой дар открылся уже в более сознательном возрасте.

Как только я захожу в кабинет, Леонард, сидящий напротив, поднимает глаза и приветствует нас с мягкой улыбкой.

— Диана, Кристофер! Рад вас снова видеть.

— Что случилось, Ваше Высочество? — спрашиваю я, прижимая к себе сына.

— Я же просил оставить эти формальности, — морщится Леонард, — В любом случае, возьми. Это мой небольшой подарок в честь пятилетия Кристофера.

Леонард поднимается с места и вручает мне свиток. Его лицо при этом светится какой-то особенной гордостью.

Я разворачиваю свиток и, пробежав глазами по ровным строчкам, чувствую ошеломление. Это приказ, согласно которому Мрачные Топи отныне будут переименованы в Цветущую Равнину.

Я поднимаю на него глаза и удивленно спрашиваю:

— Но почему?

— Честно говоря, это следовало сделать раньше, — краешком губ улыбается он, — А что касается твоего вопроса… разве эти земли не достаточно преобразились, чтобы их перестали так ужасно называть? Скоро здесь вырастет новое поколение, для которого рассказы о непроходимых болотах и дремучих лесах, которые окружали тебя несколько лет назад, будут чем-то невероятным, сродни сказкам. Безусловно, будет правильно, если они узнают с чего все начиналось. Но не лучше ли, если они вырастут в месте, которое одним своим названием будет символизировать нашу победу над мрачным, тяжелым, а подчас даже невыносимым прошлым? Подобно тому как ты обрела долгожданную свободу и открыла новую страницу своей жизни, пусть и эти земли войдут в новую эпоху. Эпоху расцвета.

Эти слова трогают меня до глубины души. Я чувствую, как тепло разливается по моему сердцу, и слезы радости подступают к глазам.

Аскелат подходит ко мне и, приподняв свободной рукой, нежно целует меня в затылок.

— Как по мне, отличный подарок, — шепчет он.

Я же, счастливо улыбаюсь и киваю.

— Да, это и правда замечательный подарок. Спасибо за это Ваше В… Леонард. Спасибо за все.

И только сейчас, стоя в кругу своей новой семьи, в кругу друзей и просто неравнодушных людей я понимаю насколько важным оказался для меня подарок Леонарда. Благодаря нему я ловлю себя на мысли, что теперь я с чистой совестью могу отпустить свое мучительное прошлое, забыв про него и не сравнивая то, как плохо мне было с тем, как хорошо мне стало.

Вместо