Три желания - Ольга Придакова

— Ты кто? — поборов в себе желание вновь пуститься наутек, строго спросила я, — Почему подглядываешь?

— Я не подглядываю, а работаю! Маме помогаю! — хлюпнули синие губы в воде, — Между прочим, сам наполнил бассейн, вот! — гордо выпятился из воды синий подбородок.

— А мама у нас кто? И имя у помощника есть? — окончательно успокоившись улыбнулась я.

— Мама Волна, а я Лель!

— Тот самый Лель, которого Лялька не любит?

— Тот самый. — вздохнул он, вновь показываясь над поверхностью фигурой мальчика, — Только она не не любит, а избегает меня.

— А разве это не одно и то же?

—Нет, конечно! — возмущенно вскинулся мальчишка, в волнении погрузившись в воду по грудь, — Если бы не любила, не бегала б от меня, давно испарив. А раз бегает, бережёт, значит любит! — улыбнулся он и добавил с горечью, — Только мы несовместимы. Она огонь, а я вода. И она старше, значит сильнее!

— Н-да, ситуация! — вздохнула я, вспомнив о синих глазах и нашей несовместимости, — Слушай, Лель, мне бы помыться, но при тебе как-то неловко. Ты не мог бы переместиться в другое место или тут постоянно обитаешь? — спросила я у водяного мальчика.

— Ха, за кого ты меня принимаешь? Конечно могу! — самодовольно воскликнул он и начал бледнеть, отрываясь от поверхности воды. А когда стал напоминать легкое облачко, медленно поплыл в сторону раковины и струйкой потек через сливное отверстие.

— Значит, всё-таки подглядывал, паршивец! — воскликнула я в негодовании. В ответ же услышала только смех, похожий на бульканье и всё стихло.

Ещё немного постояв и прислушавшись, после вернулась к водным процедурам. Больше не тратя время на расслабление, быстро вымыла голову, тело и нырнула под воду, чтобы смыть остатки душистой пены. Выходила из бассейна зорко глядя по сторонам, мало ли кто тут еще водится! Не хочу, чтоб меня разглядывали как экспонат в музее! Но Слава Светлоликим, больше меня никто не пугал и не проявлялся!

Так как ванная комната соединялась дверью со спальной, а та с гардеробной, то я прямиком и отправилась туда, минуя гостиную. Удивляться, восхищаться или пугаться уже устала, поэтому количество вещей и размеры помещения меня в ступор не ввели. Подумаешь, гардеробная с мою трехкомнатную квартиру! Эка невидаль для Терролии! А то, что платья и женские вещи разложены и развешаны, как в новомодном бутике, так совсем неудивительно — здесь же принято переодеваться по десять раз на дню! Поэтому, выбрав для себя платье из шелка персикового цвета, легкое, струящееся, без многочисленных слоёв, так любимых на Терролии, я быстро облачилась в него. Обулась в туфли, что шли комплектом и, как учил Андрэ, приподняла волосы, произнеся заклинание сушки и укладки в прическу. Настина муштра не прошла даром — через минуту я уже была готова выйти к завтраку при полном параде и с прической. Что и сделала.

В гостиной, на чайном столике меня уже ждал завтрак. Если учесть, что с последнего приёма пищи прошло достаточно много времени, то аппетит должен был быть зверским. Но есть я не хотела. Наверное, давало о себе знать волнение за близких или надоело есть в одиночестве, но взяв из вазы большой жёлтый фрукт, я вернулась в спальню. Стресс от перехода прошёл, тело было чистым, ранки на ногах затянулись и не саднили, поэтому я решила встретиться с хозяйкой этого гостеприимного дома и попытаться выяснить, как мне вернуться к родным. Может она сможет помочь. Только вот где её искать, спросить забыла. А блуждать по коридорам незнакомого замка не очень-то хотелось... Вдруг забреду куда-нибудь не туда.

Я стояла у окна, откусывая по кусочку сочный, сладкий букуроше и раздумывала, как поступить. Ждать, пока хозяйка навестит меня сама или всё же разыскать её самой, как позади раздалось негромкое покашливание. Обернувшись, обнаружила у двери женщину в переднике, чепчике и платье служанки, но... Прозрачную! Она склонилась в почтительном поклоне, — Если леди отдохнула, я могу проводить ее в кабинет к хозяйке.

Это мне? Я настолько привыкла на Терролии к обращению "бава", что знакомое "леди" звучало из уст женщины необычно, пробуждая притаившиеся страхи о месте своего попадания. И эти необычные слуги... Уже поняла, что это порождения стихий, но как? Как они стали материальны и разумны? Ответы на эти вопросы тоже хотелось получить и я кивнула женщине в знак согласия, а она махнув рукой, чтоб следовала за ней прошла сквозь стену.

— Подожди...те! — Я метнулась за ней к двери.

— Простите, леди! —сконфуженно опустила голову, вернувшаяся служанка, — Забыла, что Вы человек!

Дальше мы чинно шли по коридору к лестнице. Ну, как шли? Я шла, а служанка летела впереди, показывая дорогу. Молчание угнетало и я решила заговорить, чтобы хоть как-то подготовиться к встречи и познакомиться с бестелесной проводницей.

— Тебя как зовут? — спросила у женщины.

— Нэнси, леди.

— Ты дух?

— Не совсем. Я пикси. Леди всё узнает у хозяйки. Мы рады, что человек нас не боится!

— Почему ты говоришь обо мне в третьем лице, а не обращаешься прямо? — задала я ещё один вопрос.

— Леди всё узнает скоро. Мы пришли.

Пока я расспрашивала пикси Нэнси, мы незаметно добрались до кабинета, где меня должна была ждать хозяйка замка и прозрачная служанка тут же растаяла, оставив меня одну. Я вздохнула, постучала и получив в ответ: "Заходи скорей!", открыла дверь.

Глава 41.

По моему скромному представлению, все кабинеты похожи друг на друга как родные братья. В них обязательно присутствуют шкафы с книгами, ценными бумагами, бронзовыми фигурами и различными артефактами. Массивный стол и кресло-трон за ним, также являются обязательным атрибутом интерьера. А ещё небольшой диван, картина или портрет хозяина кабинета во всю стену (или родовое древо), пара легких стульев и невзрачный ковёр на полу. Всё в сдержанных, темных тонах. Но хозяйка замка меня приятно удивила, когда я увидела ее сидящей за чайным столиком в легком плетеном кресле около большого распахнутого окна, на манер французского. Нежная полупрозрачная ткань занавесок слегка колыхалась от утреннего ветерка. Солнце беспрепятственно освещало всю комнату, рождая на чайном сервизе солнечных зайчиков, путалось среди срезанных цветов в больших вазах, цеплялось за расписной потолок и стремилось проникнуть в