Проклятие Бессмертных: Король в Чёрном - Валентина Зайцева
Чародей торжественно начал своё обещанное объяснение с широкого, театрального жеста когтистой рукой в латной перчатке.
— Давным-давно, в незапамятные времена, была великая и невероятно кровавая война, едва не уничтожившая этот мир. Мы с Владыкой Каелом в пылу нашей взаимной ненависти разрушили большую, значительную часть этого мира в наших безумных стремлениях к абсолютному доминированию, к единоличной власти. Когда всё наконец было кончено, когда мы выбились из сил, мы все заплатили поистине ужасную цену за эту бойню. Было решено мудрейшими, что ни один из нас двоих не может оставаться активным в этом хрупком мире одновременно с другим, если мы не хотим снова безвозвратно ввергнуться в кровавый хаос и окончательное разрушение. Мы торжественно договорились, поклялись, что будем справедливо меняться местами. Он будет править как единоличный король Нижнемирья, а затем я, в честный обмен, ровно на столетие, и так каждый из нас, по очереди.
Самир выдержал драматическую паузу, давая словам осесть. Я молча кивнула, давая понять, что внимательно слежу за повествованием, вникаю в суть. Как он и обещал, мне отчаянно захотелось узнать все опущенные подробности этой истории.
Из-за чего конкретно была та кровавая война? Какую именно непомерную цену они все заплатили за неё? Как сильно, до какой степени нужно ненавидеть человека, чтобы не мочь жить с ним в одном мире, неизбежно начиная опустошительную войну при каждой встрече? Но Самир прямо сказал, что сознательно опустит все эти подробности пока, так что я покорно хранила напряжённое молчание, не перебивая.
— Теперь же Владыка Каел внезапно решил в одностороннем порядке нарушить этот священный договор, игнорировать древнюю клятву. Он наотрез отказывается вернуться в свой положенный склеп, уйти в заслуженный сон. Он твёрдо намерен бодрствовать дальше, чтобы открыто бросить мне дерзкий вызов! — Самир неожиданно яростно ударил сжатым кулаком по резной спинке ближайшего кресла, и от этого внезапного агрессивного действия я невольно подпрыгнула на месте от испуга. — Так что скажешь на это вопиющее нарушение, моя дорогая? — спросил Самир, и его голос снова стал подчёркнуто спокойным, словно и не было вспышки. Тон этого загадочного мужчины менялся стремительно и непредсказуемо, как ртуть, перетекая из одной крайности в другую.
— Ты совершенно серьёзно спрашиваешь моё скромное мнение? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Совершенно очевидно, что да, — подтвердил Самир с нажимом.
Я на долгое мгновение глубоко задумалась, тщательно взвешивая слова, прежде чем осторожно ответить.
— Полагаю, я бы для начала спросила «почему именно сейчас». В чём истинная причина.
— Ах! Да, разумеется! Скажи же ей наконец почему, дорогая Илена! — восторженно воскликнул Самир и выразительно воздел обе руки к потолку в театральном знаке глубочайшего разочарования.
Значит, вот как её звали. Илена, та самая загадочная женщина в алом платье, которая, судя по всему, говорила за упрямо немого Короля Владыку Каела, спокойно ответила ровным, бесцветным голосом.
— Владыка Каел искренне желает оставаться в бодрствовании до тех пор, пока загадочная тайна твоего необъяснимого Изгнания из Святилища Вечных не будет окончательно раскрыта, или же пока ему не будет официально позволено забрать твою жизнь, дабы гарантированно предотвратить возможное использование коварным Самиром твоих скрытых секретов в своих тёмных целях.
— У меня нет абсолютно никаких секретов, поверьте, и я категорически не собираюсь просто безропотно подойти и позволить вам хладнокровно свернуть мне шею, как цыплёнку! — резко ответила я, чувствуя, как внутри поднимается волна праведного гнева.
— Это совершенно не твоё решение, смертная, — холодно ответила Илена ровным тоном. — Если ты являешься орудием некой неизвестной нам силы, опасным оружием, твоё нахождение в полном распоряжении Самира неминуемо сулит нам всем погибель и разрушение, — спокойно, почти отстранённо объяснила Илена. Слова, казалось, не совсем принадлежали лично ей, звучали чужими. — Гораздо лучше умереть прямо сейчас, чем быть цинично использованной позже исключительно для его выгоды и наших страданий. Лучше покорно прими свою неизбежную судьбу перед лицом истинного Короля Нижнемирья, пока не поздно.
Я презрительно фыркнула, не сдержавшись.
— Нет. Чёрт возьми, нет! Ни за что!
— Значит, ты открыто признаёшь, что предательски служишь чародею? — настойчиво спросила Илена, пристально глядя на меня.
— Во-первых, — начала я откровенно сердито, чувствуя, как щёки заливаются краской, — я не безмозглое орудие в чьих-то руках! Я не нахожусь в чьём-либо распоряжении, понятно? Во-вторых, идите вы все, приятель, — я рефлекторно, не сдержавшись, шагнула прямо к массивному мужчине, забыв об осторожности. Мне уже было совершенно всё равно, страшно или нет, что со мной сделают. — Ваши идиотские божества сами решили это провернуть, не я! Не по моей воле! У меня нет абсолютно никаких секретных суперсил, никаких особых способностей! Я ни черта толком не знаю о том, что вообще происходит вокруг! Но знаете, что? Я не служу ни одному из вас, будь вы хоть трижды короли! Насколько я понимаю ситуацию, вы оба — законченные козлы, деспоты, а я просто отчаянно хочу вернуться домой, на Землю!
Моя гневная тирада наконец иссякла, выдохлась. Я с трудом подняла взгляд к расписному потолку, плотно закрыла глаза и тяжело, прерывисто выдохнула, стараясь успокоиться. Всё, теперь я точно умру, причём мучительно. Или, по крайней мере, лишусь почки на память, в лучшем случае.
Неожиданный звук приглушённых, размеренных аплодисментов крайне удивил меня, и я осторожно посмотрела на чародея в чёрной маске, прищурившись. Конечно же, это был именно он, единственный источник этого странного шума — латная перчатка методично стучала по обычной кожаной перчатке. Это совершенно не казалось сарказмом или издёвкой. Самир казался... искренне довольным, даже восхищённым.
— Я полностью согласен с её справедливыми заявлениями, Владыка Каел, — твёрдо сказал Самир и демонстративно непринуждённо облокотился на высокую резную спинку кресла, рядом с которым стоял. — Она всего лишь обычная смертная девушка, не более того. В ней не обитает никакой особой мистической силы, кроме разве что ясности непредвзятого наблюдения, щедро дарованной благословенным отсутствием душевного разложения, которым мы все страдаем. Именно эта редкая черта искренне интересует меня, привлекает внимание. Именно эту уникальную силу свежего взгляда я страстно желаю разумно использовать. Её поразительная искренность невероятно освежает в этом прогнившем мире, где абсолютно все остальные предлагают мне лишь либо унизительный страх, либо приторную лесть. Я твёрдо намерен предоставить ей надёжное убежище как моей почётной гостье, поскольку врата на далёкую Землю ныне наглухо закрыты на неопределённый срок.
Вот и окончательный конец
