Мой Неидеальный прынц - Наталья Тудаль
— Криска, — жалобно произнесла я. — Мне так душно здесь. И страшно одной. Все эти черные стены… Они же вредны для малыша! Он будет видеть одни кошмары! Неужели у льера Райана нет сада? Хоть крошечного? Хоть на пять минут вывести меня погулять? Под твоим присмотром, конечно!
Я видела, как она колеблется. Идея о вреде «для малыша» снова сработала.
— Льера Брошка не приказывала… — начала она.
— А ты спроси! — настаивала я. — Скажи, что я чуть не плачу от тоски. Она же хочет здорового внука? Значит, должна хоть немного идти мне навстречу!
На следующий день, после утреннего визита свекрови, Крыска вернулась с кислым выражением лица.
— Льера Брошка разрешила. Полчаса. Только в маленький внутренний сад. И только со мной.
Победа. Маленькая, но победа.
Впервые за долгое время я вышла за пределы своей комнаты без цели шпионить. Серый свет дня, пусть и зимнего, ударил по глазам. Воздух, холодный и свежий, пах снегом и хвоей. Маленький внутренний дворик, окруженный высокими стенами замка, был пустынен. Посредине росла одинокая ель, припорошенная инеем.
Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как легкие наполняются свободой. Я подошла к дереву, оперлась о его грубую кору и закрыла глаза.
И тут услышала голоса. Мужские. Они доносились из открытого окна этажом выше.
— …ничего не понимаю, Брошка совсем с ума сошла, опекая эту… эту мышь! — это был голос моего «супруга». — Говорит, ради ребенка. Как будто я не могу еще десяток наделать с кем захочу!
Мое сердце упало и тут же застучало от ярости. Мышь. Десяток.
— Ну, Райан, она все-таки твоя законная жена, — это был голос Дороша. — И наследник нужен законный.
— Наследника она, скорее всего, и не родит. Слишком худая и слабая. Посмотри на нее! На Лизу хоть посмотреть приятно.
— С Лизой нужно быть осторожнее, — предупредил Дорош. — Она слишком многого хочет.
— А я слишком много могу себе позволить, — надменно ответил Райан. — Пусть знает свое место.
— Ладно, не маленький, сам разбирайся. Надеюсь, пока я объеду границы, ты не наломаешь дров…
Я стояла, вжавшись в дерево, не в силах пошевелиться. Каждая фраза была ударом хлыста. Я мышь. Слабая. Неприятная. Неспособная родить наследника.
И в тот самый момент, когда я готова была либо разрыдаться, либо взять штурмом его покои с криком «Да кто ты такой вообще?!», из-за угла появилась она. Льера Брошка. Она шла ко мне, ее лицо было странно задумчивым.
Увидев меня у дерева, она нахмурилась.
— Что это ты тут замерзла? Хочешь простудиться?
И тут со мной случилось то, чего я сама от себя не ожидала. Вместо того чтобы огрызнуться или промолчать, я подняла на нее глаза. И просто сказала тихо, без упрека, с какой-то бесконечной усталостью, которую я сама почувствовала в эту секунду:
— Он назвал меня мышью, матушка. Сказал, что я слишком худая и слабая, чтобы родить его наследника.
Я даже не планировала этого говорить. Это вырвалось само. Возможно, сработал инстинкт — найти самую сильную союзницу в стане врага.
Льера Брошка замерла. Ее глаза сузились. Она посмотрела наверх, на то самое окно, откуда доносились голоса, потом снова на меня. В ее взгляде было нечто новое. Не снисхождение к «инкубатору», а что-то похожее на понимание. На память. Может быть, она вспомнила, как сама когда-то была на моем месте.
Она тяжело вздохнула.
— Мужчины, что с них взять, — произнесла она неожиданно резко. — Не обращай внимания. Иди в комнату, простудишься.
Она развернулась и ушла, ее плечи были напряжены.
Я осталась стоять, совершенно ошеломленная. Это было не одобрение. Это было не сочувствие. Это было что-то другое. Почти военное перемирие на почве общего раздражения к ее сыну.
Возвращаясь в свою комнату под конвоем Крыски, я поняла главное. Льера Брошка не любила меня. Она презирала. Но она фанатично желала одного — законного внука, наследника рода фон Тайлоров. И пока я была для нее инструментом для достижения этой цели, я могла манипулировать ее интересами.
А ее сын… ее сын только что совершил огромную ошибку. Он публично унизил не просто меня. Он унизил будущую мать своего ребенка. И его собственная мать это услышала.
Война только началась. Но первый маленький шаг к осаде неприступной крепости под названием «льер Итан Райан фон Тайлор» был сделан.
И сделан он был не с помощью криков и упреков, а с помощью одной-единственной фразы, полной горькой правды.
Теперь нужно было готовиться к следующему шагу. Выходу в свет.
Глава 9
С тех пор как я стала «читать», моя комната перестала быть склепом. Она превратилась в командный центр, библиотеку и академию военных искусств, где я была и генералом, и единственным курсантом. «Herbarium Magnum» и «Путь благородной льеры» были проглочены за пару дней. Я выпытала у Крыски (теперь уже более сговорчивой, ибо свекровь велела исполнять мои «капризы» ради «внука») еще несколько книг — по истории Веронии, генеалогии знатных родов и, самое главное, по светским манерам.
Я училась. Впитывала все, как губка, у которой внезапно открылось второе дыхание. Уж кто, как не учительница начальных классов, способен усвоить большой пласт информации за несколько дней, особенно если на кону стоит элементарное выживание и желание насолить высокомерному мужу? Я узнала, как правильно держать вилку на званом ужине (их здесь было три вида, черт побери), как делать реверанс в зависимости от статуса собеседника (чем выше статус, тем медленнее приседать, чтобы усполиться насладиться своим унижением), как вести легкие, ни к чему не обязывающие беседы о погоде (скучно) и охоте (кроваво) и как одним взглядом дать понять наглецу, что он — никто и звать его никак.
Но теория без практики — ничто. А моя практика ограничивалась отработкой реверансов перед запыленным зеркалом в ванной, во время которых Хрюша, приняв мои телодвижения за новый вид игры, радостно тыкался пятачком мне в коленки. Мне нужен был выход. Настоящий. С живыми людьми, на которых можно опробовать приобретенные знания, как на тренировочных манекенах.
Повод нашелся сам собой. Крум Жерон, регулярно навещавший меня, как-то обмолвился, что в замке готовится небольшой прием. «Небольшой» по меркам Тайлорхолда означал человек пятьдесят — самые близкие соратники льера Райана и окрестная знать, жаждущая лизать фамильные сапоги.
— Льера Брошка считает, что вам не стоит появляться… в вашем положении, — осторожно сказал он, поправляя очки. — Суета и волнения…
— А я считаю, что будущей матери наследника нельзя выглядеть затворницей, — парировала я, с упоением листая книгу по этикету. — Это вызовет ненужные пересуды. Все должны
