Таверна «Усталый путник» - Кристина Фант
— Хватит чилить! Пора готовиться! — прокричала Таверна.
— Откуда ты знаешь слово «чилить»? — пораженно спросила я. В моей голове мало того, что не укладывалось, как может вообще разговаривать здание, а тут оно еще и модными словечками из моего мира разбрасывается.
— К чему готовиться? — почти одновременно со мной крикнул кот.
Таверна не соизволила ответить ни на один вопрос. Мы еще подождали пару минут, затем переглянулись.
— Позавтракаем?
— Сыром?
— Есть там у меня пару мешочков с сухарями…
— Только с ними?
— Ну, мяско еще есть вяленое. Но его мало.
— Зови волка. Вместе и позавтракаем.
— Еще чего!
— Зови!
Через пять минут мы уже сидели за огромным столом на первом этаже. Странная у нас была компания: надутый пушистый котяра, метающий искры из глаз, смущенный волк, вытянувшийся как струнка и, по-моему, даже не дышавший, и растерянная я. В моей голове перемешались все события последних суток, и я никак не могла понять, что мне делать в первую очередь.
— Молоко будете? — хмуро поинтересовался Аластор и нервно махнул шикарным хвостом.
Феник едва успел подхватить крынку.
— Будем, — улыбнулась я своему компаньону и вопросительно посмотрела на волка. Тот кивнул косматой башкой.
Молоко оказалось свежим и вкусным, мясо — выше всяких похвал, а сухарики — явно совсем недавно приготовленными. Подозрения пришли ко мне сразу, как попробовала еду:
— Аластор, где ты берешь эти продукты? — как бы между прочим поинтересовалась я.
— Да ходит тут один торговец по утрам… — кот осекся и поднял на меня взгляд очень красивых и очень наглых глаз.
— Значит, ты и будешь отвечать за провиант, — твердо заявила я.
— За чей счет⁈ — взвился пушистик.
— Пока за собственный, — невозмутимо ответила я. — Разве ты не знаешь, что сначала в бизнес нужно вкладываться, и только потом он начнет приносить доход? Мы заведем книгу учета и ты, я уверена, скрупулезно впишешь туда все деньги, что потратишь на продукты. Как только наше дело начнет приносить доход, заберешь себе все обратно с процентами.
Кот на пару мгновений подвис, я прямо явственно прочувствовала, как у него в голове защелкал калькулятор.
— Под двадцать процентов? — довольно мявкнул он.
— А вот это уже ростовщичество! Пять!
— Согласен! Но сразу предупреждаю — у меня не безграничные запасы золота! Я и так сильно порастратился на безалаберных работников.
В моей голове тоже защелкал калькулятор, и пришла логичная мысль, что раз Аластор покупал лишь сыр мышам и назвал это «порастратился», значит, денег у него крайне мало. А передо мной он просто не хочет терять лицо (морду?), вот и выделывается, торгуясь. Придется выкручиваться по-другому.
— Да, кстати, а какую работу делают мыши?
— Моют, чистят, гладят. Ваксафар говорил, что как только Таверна приобретет надлежащий вид, посетители косяками повалят.
Я медленно провела взглядом по обшарпанным стенам, полам с разводами, паутине по углам, мутным стеклам в полуразвалившихся рамах и решительно хлопнула по столу:
— Возьмемся за дело вместе!
И пока никто из моих новоявленных друзей не успел отреагировать, я повернулась к Фентону и, взяв его за лапу, мягко спросила:
— Феник, готов ли первое время поработать не только охранником, но и разнорабочим?
— Готов! — тут же выпалил волк.
— Жалование сможем платить только тогда, когда начнем зарабатывать.
— Я готов! — громко гавкнул наш безотказный серый, а потом уже тише поинтересовался, — Кормить будете? А то в этих местах и поохотиться негде.
— На мышей можно, — лениво отозвался кот и, вальяжно развалившись на стуле, добавил, — Все равно работают из лап вон плохо, так хоть на прокорм тебе на пару дней хватит…
* * *
— Не дело пускать в расход работников, — погрозила я пальцем коту. — Вот только, если…
На мне скрестились два любопытных взгляда, я выдержала театральную паузу и закончила свою мысль:
— Только, если они будут требовать соблюдения трудовых прав и оплачиваемого отпуска, трехразового питания и теплого молока вечером, а сами при этом, — я грозно посмотрела на Аластора, — будут отлынивать от работы!
— Да-да, — важно кивнул мой усатый компаньон и бросил тяжелый взгляд на волка.
Я же тихонько вздохнула, ну да ладно, не понимает намеков кот, позже поговорю с ним.
А вот Фентон все принял на свой счет:
— Молоко на ночь не пью! Трудовых прав не знаю! Об отпуске буду мечтать, но в одиночестве и тихо! И вообще… я мышей не ем!
Я невероятным усилием воли взяла себя в руки, сдержав смешок, и преувеличенно бодро проговорила:
— Мы отличная команда! Уверена, мы быстро приведем нашу Таверну в надлежащий вид и заработаем много денег!
— Да! — поднял кружку с молоком волк.
— Да-а! — язвительно протянул Аластор, махнул пушистым хвостом и таки снес крынку. Благо, что она была уже пустая…
— На счастье, — махнула я рукой и поднялась из-за стола, — Давайте посмотрим, с чем нам предстоит работать.
Уже через час мой энтузиазм заметно поубавился, и вновь появилось желание потрепать одного кота, того самого… самого красивого в мире, чтоб ему… никогда не знать проблем с облысением.
Посудите сами. Что мы имеем: двухэтажное здание, очень-очень нуждающееся в ремонте; клочок земли вокруг него очень небольшого размера, даром, что четкой формы — ровно по кругу, далее, словно вместо забора, стоял плотный белый туман; из запасов продуктов только десять бочек с вином и пара кругов сыра. Негусто, согласитесь? Теперь работники: девушка в самом расцвете сил, но в полном раздрае чувств и несколько дезориентированная, толстый, ленивый, но крайне самодовольный кот, простой и честный волк, никогда в жизни не знавший другой работы, кроме как охранником… Ах, да! Еще же мыши, которых я пока в глаза не видела, и еще неизвестно, то ли их выводить нужно, то ли награждать полноценным званием героев труда, потому как, по словам Аластора, только они одни тут и работают.
— Как называется наша таверна? — окликнула я кота.
Тот отвлекся от занимательной игры в гляделки с волком и выразительно пожал плечами.
— Усталый путник! — неожиданно проскрипело у меня над головой. — Ты сама меня так назвала.
— Я? Когда⁈ — поразилась я.
— Ночью, — последовал невозмутимый ответ. — Сначала ты долго пыталась приказывать одеялу лечь, как тебе нужно, а затем четко сказала: «Нарекаю тебя, о Таверна, Усталым путником».
Аластор весело хохотнул, а Фентон почему-то бросил на меня жалостливый взгляд. Я же целую минуту пялилась на них, пытаясь прийти в себя.
— Не может быть! — наконец, выдохнула я. — Во-первых, я так никогда не выражаюсь — «О, Таверна!». Во-вторых, ты же женщина, то есть, женского рода, в общем… я запуталась.
— Да какая разница! — махнул лапой кот.
— И то верно, — тут же
