Дом на краю звезд - Алена Викторовна Медведева
Голос выдавал беспокойство и заботу. Тиан Рохан, ее первый мужчина, казался ей идеальным во всем. Его стоило ждать!
Тиан сделал бедрами небольшое вращательное движение. Но так осторожно и целенаправленно, что прострела боли не последовало. Наоборот, Санни накрыло ощущением приятной наполненности и чувственного трения. Повернув голову и прижавшись щекой к мужской груди, она тихо прошептала, проявляя искренний интерес:
-—Это надолго?
— Думаю, еще на час, может меньше. Пока твое тело, движимое инстинктами, не выжмет меня до капли. Тебе стало легче?
— Да, — честно призналась Санни.
Обмякнув, ее тело наконец-то расслабилось, за исключением мышц, что, словно не желая отпускать, сжимали мужскую плоть. Волна удовольствия принесла расслабленность, а с ней и приятную истому, навевая сонливость.
— Засыпай, — снова приказал он. — И не тревожься: я о тебе позабочусь.
Веки сами сомкнулись, требуя отдыха. Чувство полного довольства переполняло. Оно предназначалось не Санни. Все это было не для нее. Но сейчас женщина не была способна думать о морали, анализировать. Ее первая ночь с мужчиной случилась. Первая ночь с ним. Она была не как в романах. Не как в девичьих мечтах.
Она былаживой.Она была несравнимолучше.Она быланезабываемой.
Поначалу этот великолепный мужчина был осторожен, как будто боялся напугать Санни. Она же сама — замирала от каждого его прикосновения. Его руки были горячими и сильными. Он провёл пальцами по её спине, по шее, по ключицам, словно и сам никак не мог сдержать тягу касаться ее. Санни застонала тихо, в полусне теснее прижавшись к нему.
Когда их тела сплетались, это не было гневом. Это было — признанием. Не словами. Признанием кровью. Все как положено у юмайцев.
— Теперь… ты моя, — прошептал он. — Навсегда.
Она не ответила. Только сильнее закрыла глаза.
Она дрожала.
Потому что хотела — чтобы это было правдой.
Глава 4. Утро после
Свет в каюте был мягким, словно имитировал рассвет на далёкой сейчас, родной планете Санни. Всё вокруг дышало тишиной. Даже сам корабль, казалось, затаил дыхание, чтобы не потревожить покой двоих, спящих и переплетенных простынями.
Санни проснулась первой. Секунда — и воспоминания вспыхнули. Тиар Рохан! Его руки. Его губы. Его голос, шепчущий на ухо: «Теперь ты моя…» И их страсть — нескончаемая, всепрощающая и одновременно предательская. Со стороны Санни так точно. Ведь для капитана она — Илия Мур.
Он спал рядом. Лежал на спине, с полуоткрытым ртом и рукой, лежащей поперёк её живота. Его кожа — тёплая, пахла солью и камнем. Волосы растрёпаны. На губе — тонкий след укуса. Её след.
Санни не двигалась. Даже не дышала. Потому что внутри — всё кричало. И больше всего она страшилась, что ее крик вырвется наружу.
Ты соврала. Обманула. Ты не она. Ты – Санни. Не Илия. Ты предала и ее, и себя.
Но онане могла сказать и признаться.Не сейчас. Перед ним — возможно никогда. Санни не искала себе оправданий ни в странном алкоголе с Юмы, ни в обаянии капитана. Оправданий не требовалось — прошедшая ночь стала ее выбором. И ее ответственностью…
Она осторожно выбралась из постели, закутавшись в рубашку капитана. Та пахла чем-то древесным. Мужским. Надела её, подошла к внешнему экрану. Снаружи медленно проплывала станция. Яркие всполохи двигателей, миллионы огней. Тихо. Просторно. Холодно. Выходит, Тиар доставил Санни к первоначальной цели: поддельная Илия Мур сможет участвовать в конференции. Тем лучше: перейдя водораздел, Санни не видела смысла стенать и вести долгие пересуды. Романтичный завтрак для влюбленных? Вместе строить планы на будущее? Смешно. У них нет общего будущего. А значит, лучшим выбором станет покинуть его скорее. Расстаться, вырвав с корнем надежду.
Позади раздалось шевеление.
— Уже утро? Мы прилетели? — пробормотал Тиар, голос его звучал хрипло со сна.
— Похоже на то.
Он сел, закинул ногу на край кровати и потянулся. Поймал взгляд Санни и… улыбнулся очень довольной улыбкой. Многообещающей.
— Ты красивая. Даже в моей рубашке.
Она тоже улыбнулась. Старательной и выверенной улыбкой. Тем труднее это было выполнить, когда в груди всё сжалось. Капитан выглядел таким домашним, взъерошенным и… любимым. Больше всего хотелось отбросить все претензии к самой себе и кинуться в объятия юмайца. Но… вчера это был единственный билет. Билет в иллюзию, что она выдала сама себе. И он обнулился.
Позже они завтракали в капитанской каюте. Еда была простой: питательная каша, обжаренный корень юмайской зелени, чай с горьковатыми цветками.
Он наливал его ей, пододвигал тарелку с кашей и словно случайно прикасался. Вновь и вновь. Смотрел, нет — любовался. И улыбался опять и опять. Говорил — много. О Юме. О скалистых ущельях, где летают крылатые глеи. О своём доме — каменном, с термальной купальней. О сёстрах — больших сумасбродках, но они несомненно подружатся с ней. О том, что у них на Юме растёт один сорт фиалки, привезённой с Земли. Она выжила, адаптировалась, прижилась. Распускается только при свете луны.
— Ты обязательно увидишь ее цветы, — говорил он, улыбаясь.
Он строил планы на будущее. Санни же молча жевала. Или делала вид, не способная в действительности проглотить и кусочка. Он былнастоящим. Не безликой голограммой, овеянной досужими слухами. Он делился собой.
Онвлюблялся. И ждал любви от… женщины, что сидела напротив.
А Санни сидела за столом, играя в роль, которую придумала её подруга. Время для нее тянулось невыносимо медленно. Больно. Каждая секунда этого утра стоила ей дня жизни и осколка сердца. Она умирала в душе, слушая Тиара.
До конференция всего пара часов. Молодая женщина собрана и немногословна — сконцентрирована на своей задаче, сторонится своего спасителя. Истинная наследница! Капитан замечал, но относил ее настрой и поведение на счет ее зоны ответственности. Пока она остается во главе «Иволги», она ответственна за успех. Это он понимал — сам такой. Но это только пока…
Совсем скоро она станет только его, будет жить на Юме. Он это устроит, иначе никак. Его женщина должна и будет посвящать свое время ему, их семье. Он все решил еще накануне. Именно накануне! До этой встречи Тиар Рохан не думал о том, каким станет его брак с дочерью корпорации Мур. Она была ему безразлична.
Но пока… юмаец отпускал Санни. Или Санни была уверена, что покидает капитана. Каждый думал
