Дочь Ледяного Дракона - Ника Эйра
– Ахахаха! Пожалуй, всё кроме греха, правда. Так вот, к тебе я применил совсем немного своей силы, так что бы успокоить, а не прятаться от тебя по кустам. Но если я ещё пару раз, а может и раз, применю на тебе свою силу, то могут быть последствия. Или хочешь проверить? Если что, я всегда открыт к экспериментам. Но со своим отцом будешь сама разбираться, – поиграл бровями демон. Точно искуситель.
– Кхм... – смущённо отвела взгляд. Представляю, как бы это выглядело со стороны. Интересно, а на самих демонов их дар действует? – Ладно, я поняла. Никакого воздействия. Сама как-нибудь. Не хватало мне ещё в догонялки с профессором играть.
На что демон отпустил пару шуточек и отправил меня восвояси.
Ну а сегодня меня ждёт замечательный день - мой первый выходной. Отец обещал, что с Лисой прибудут около десяти утра и будут ждать меня у главного корпуса. А это значит, что я, наконец, смогу обнять свою малышку.
Солнце только-только начало всходить, освещая пространство нежным лиловым цветом. Совсем скоро к нему присоединиться ещё одно, привнеся в этот мир ещё больше удивительных, насыщенных красок. Поразительно! За полгода я так и не смогла привыкнуть к такому необычному явлению. Практически каждое утро этот мир открывается для меня по-новому. И я неустанно этому поражаюсь.
Однажды, когда я в очередной раз с замиранием сердца любовалась восходом двух светил, Архон рассказал мне удивительную и печальную легенду. Историю любви трёх Богов.
«Когда-то давно, когда не было ещё нашего мира, молодой, красивый, только обретший силу Бог повстречал на своём пути прекрасное создание. Это была удивительная прелестница с яркими, словно расплавленное золото, пышными волосами длинною до пят и огромными, состоящими из чистого света крыльями за спиной. Весь образ незнакомки восхитил его с первого взгляда. Она танцевала в огненных всполохах, и казалось, вся эта прелестница была живым огнём. Даже глаза её сияли, подобно яркому утреннему солнцу. Молодой Бог влюбился. И когда уже хотел подойти к прекрасной незнакомке, заметил рядом с ней клубящуюся тьму. В этой тьме молодой Бог узнал своего брата, а незнакомкой оказалось его супруга.
Молодой Бог был в ярости. Он не мог поверить, что столь прекрасное создание досталось не ему, а тому, кто был сплошной тьмой, в ком не было ни грамма света. Так он считал… Она будет со мной, так он решил…
Он много сил приложил для того, чтобы незнакомка обратила хоть толику внимания на него. Однако не вышло… Прекрасное создание душой и телом, мыслями и наяву, всем своим существом была верна своему мужу и не замечала ничего и никого…
И тогда он решил, что всё равно добьётся своего: хитростью, обманом - не важно. Он подставил своего брата, оклеветал, унизил. Во мраке ночи он сделал так, что б прекрасное создание увидело, что его брат - беспросветная тьма, а после и вовсе заточил его в месте, от куда не было выхода. Тёмный же не знал, как выбраться из западни, куда загнал его собственный брат. От бессилия и злости, от любви к своей прекрасной жене, и в доказательство той самой любви превратился он в холодную серебристую луну. Что б хоть так в ночи освещать ей путь своим светом. Хоть так остаться рядом. Зря молодой Бог считал, что нет света во тьме…
И истинная любовь не была знакома молодому Богу. Не смогла прелестница и после «предательства» любимого впустить молодого Бога в своё сердце, ибо сердце её разрывалось на части от потери любимого. Она знала, что её муж не предавал её, верила... но не успела. Глядя на родившуюся Луну, она поняла, что её любимого больше нет. На восходе она превратилась в прекрасное ярко-лиловое светило. Она ушла, не зная, как жить без любимого, как жить с пустотой внутри, когда каждая частичка души тянется к нему.
Теперь и молодой Бог понял, какого это - терять то, что так дорого. Он так же ушёл, растворился вслед за братом и любимой. Тогда на небосводе взошло и второе светило.
С тех пор каждую ночь в небе загорается холодным печальным светом луна, как признание, что и во тьме есть свет. Каждое утро всходит ярко-лиловое солнце – крик души, признание, что в мире есть истинная, непоколебимая, чистая и вечная любовь. И каждое утро восходит светлое солнце, как признание, что и в свете есть тьма».
Кто-то когда-то сказал, что смерть – это не величайшая потеря в жизни. Величайшая потеря – это то, что умирает внутри нас, когда мы живы. Жаль, что Бог был слишком молод. Он многого не знал и не понимал. А понял, как это бывает часто, лишь потеряв.
Пожалуй, это лучшее доказательство того, что не заложенные качества определяют суть человека... лишь поступки.
Да, наверное, довольно банальная история, но для меня она стала любимой. Почему-то вспоминая эту легенду, в моём сознание рождается образ Даниэля. С ним, кстати, всё по-прежнему. Видимся мы исключительно на занятиях. Не знаю, чего я ожидала от него, и, учитывая моё к нему отношение, это казалось поистине подарком богов. Но… в его присутствии я чувствую себя совершенно бесполезным предметом интерьера, и это задевало женское самолюбие. Я все-таки девушка, а какой девушке понравится, когда к стулу больше внимания, чем к ней? Вот и мне не нравилось.
Нет, я не хотела, что бы он вновь стал хватать меня за руки и прижимать к своей груди. Хотелось обычного человеческого отношения. А не арктического холода во взгляде, изредка брошенного в мою сторону. Хотя, может и к лучшему... Только вот нет-нет да вопрос, с чего его отношение ко мне так изменилось, всплывал в сознании. В такие моменты я старалась гнать прочь все мысли и вновь уходила с головой в учебу.
Шпионская деятельность Пипы пока не дала результата. Колли вела себя как прилежный Авис, всюду следуя за ректором, или и вовсе не покидала его кабинет. А вчера вечером нам с Мири пришла в голову гениальная идея. Мы изучали магические метки - маячки. Самые обычные следилки.
– Яна, слушай, может нам попробовать поставить следилку на Колли? Бедный наш Пипка от неё практически не отходит, в то время как эта курица, словно чувствуя слежку, спокойно сидит на месте, – задумчиво прикусив кончик карандаша, выдала Мири.
– Хм, идея хорошая. Я как-то думала об этом. Но! Есть
