Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова
Если Мелен вернёт дочку императору, то станет героем для лоарельцев и предателем для нортов, однако долго не проживёт — нарушенная клятва не позволит, а горячие северные парни рано или поздно встретят в тихом переулке. Возможно, это будут его собственные братья, потому что семья при таком раскладе наверняка от него отвернётся.
Если же Мелен доставит принцессу в Нортбранну, то станет героем для нортов и предателем для лоарельцев, а также причиной волнений, которые могут вылиться во что угодно. Прожить после этого долго тоже вряд ли получится — Пеннар Первый такой политической эквилибристики не простит и устранит его при первой же возможности, скорее всего, вместе со всей семьёй — в назидание другим.
Итого в сухом остатке у Мелена на руках крайне тенуозная ситуация, или, как сказал бы дед, — фунт дерьма копчёного из козла печёного.
Стараясь сохранять невозмутимость и держать в узде противоречивые эмоции, он посмотрел на лучащуюся счастьем и ничего не подозревающую принцессу, порадовавшись тому, что понятия не имеет, как открыть межмировой портал обратно в Довар. Значит, есть время поразмыслить и попытаться найти хоть какую-то лазейку, а также наконец определиться с тем, на какую сторону он встанет в полуторавековой борьбе за независимость Нортбранны.
А принцессе… он искренне сочувствовал. Не повезло девчонке родиться столь важной фигурой в чужих политических играх. Одно утешение — большинству она нужна живой.
О том, что не просто так её держали здесь, на маяке, он успел догадаться, тяжело вздохнул и наконец попросил:
— Ну, рассказывай, кто тебя похитил и зачем.
Иллюстрация: Мелен
[ image2 ]
Третья неприятность, произошедшая из-за слишком глубокого декольте (3)
Тридцать шестое юнэля 1135-го года (Двадцать пятое сентября 2025-го года). После полуночи
Принцесса Валерианелла Лоарельская
Мелен сидел напротив, такой близкий и при этом такой далёкий — неожиданно недоверчивый, сдержанный и смотрящий на меня совсем иначе, чем в снах.
Глаза цвета стали, две ранние морщинки между светлыми бровями, суровая линия нижней челюсти — очень мужественное лицо, так хорошо знакомое мне и в то же время чуть иное. Пожалуй, даже более привлекательное в реальности — взгляда не отвести. Как и от тренированного тела — идеально сложенного и покрытого на груди, животе и руках густым золотистым ворсом, мягким и приятным на ощупь.
И голос! Я знала этот голос — то низкий и рокочущий, как далёкий гром, то обволакивающий слух мягким кашемиром.
Мне до дрожи хотелось обнять и гладить широченные плечи, изучать ладонями перекатывающиеся под кожей мышцы, зарыться пальцами в коротко стриженные соломенные кудри, но я ограничилась лишь лёгкими прикосновениями, когда залечивала его раны.
Боялась отпугнуть или показаться слишком навязчивой. И стеснялась. Для него это наша первая встреча, не стоит слишком сильно напирать, поэтому я изо всех сил старалась скрыть и радость, и неловкость, и волнение — всё же передо мной сидел мой спаситель и будущий муж.
Но не могла же я накинуться на него со словами «Мелен, я твоя навеки!»
Или могла?
Он ждал ответа на свой вопрос, вот только я не хотела шокировать его вот так сразу, поэтому предложила:
— Хочешь ещё чая? Или, может, чего-то посущественнее? У меня есть уха из камбалы, это местная рыба, очень вкусная.
— Хорошо, давай уху. А рассказывать почему не хочешь? — вкрадчиво спросил он, потирая подбородок, слегка заросший светлой щетиной.
Я растерялась от такой проницательности, впрочем, увиливать не стала:
— Это не самые приятные воспоминания и несколько болезненная для меня тема. Я обязательно всё расскажу тебе, но торопиться некуда. Давай я сначала накормлю тебя и покажу маяк?
— Договорились, — после паузы согласился он. — Ты живёшь на острове одна?
— Да, — мягко ответила я, завороженно следя за тем, как его сильные пальцы спускаются к шее, а потом задумчиво почёсывают грудь.
Неожиданно волосатую грудь, которая в видениях почему-то не фигурировала, но я всегда знала, что реальность будет отличаться от снов, поэтому просто нежно улыбнулась своему герою и будущему спасителю.
— Одна?
— Сначала мы жили здесь с Олеанной. Это моя гувернантка, которую наняли похитители. Олеанна, разумеется, ничего не знала об их планах и о том, кого ей предстоит учить, и уж тем более не давала согласия на перемещение в другой мир. Но ни её, ни меня никто не спрашивал, — начала я рассказ, ставя уху греться на плиту.
Кто бы что ни говорил, а готовить я научилась отменно, и сейчас собиралась сначала накормить Мелена до состояния благодушия, а уже потом вываливать на него подробности своего заточения.
То, что придуманный мною план возвращения в Довар Мелену не понравится, я знала заранее, но он был единственным шансом на успех, поэтому стоило как-то аккуратно подготовить будущего мужа. И при этом не вешаться ему на шею, что оказалось самым сложным. И хотя штормило меня на десять баллов, я со сдержанной улыбкой подала к столу не себя, а сухарики и миску с квашеной капустой.
Неправильно мы, конечно, с блинов начали, но уж как вышло, так вышло.
— Когда нас с Олеанной порталом перетащили в другой мир и доставили сюда, на маяк, в лодке, мы дико испугались. Однако тогда мы ещё не знали всей правды, поэтому считали, что вокруг друзья. Нам сказали, что в Лоарельской Империи случился государственный переворот, отца и ближайших родственников убили, а меня смогли эвакуировать и спрятать здесь, — почти не дрогнувшим голосом пояснила я.
— Никакого переворота не было, — нахмурился Мелен. — Твои родственники живы.
— Я знаю. В четырнадцать у меня начались первые вещие сны, и тогда мы с Олеанной многое выяснили, а до этого жили на маяке добровольными узницами и даже благодарили похитителей за проявления заботы — топливо, продукты, одежду, книги. Оказалось, что содержать нас в этом мире не так уж дорого — здесь высоко ценятся золото, алмазы и бриллианты, которые не так сложно приобрести в Доваре, ведь там больше в ходу эвклазы и кевредовые сплавы,
