Проклятие Бессмертных: Королева Грёз и Кошмаров (книга 3) - Валентина Зайцева

— Ты была в цепях?

Я замешкалась.

— У Самира есть сила удержать тебя, пожелай он того. Он мог бы держать тебя своей призовой пленницей в клетке. Но он позволил тебе уйти. Почему?

Потому что он любит меня, и понимал, что это неправильно. Он не хочет мной владеть. Если бы он хотел сломать меня, он бы смог.

— Какую причину он тебе назвал?

— Он не назвал мне причину.

Каел снова склонил голову.

— Ага. Ну, в основном.

— В основном?

— В основном.

Внезапно Горыныч поднялся из-под земли — прямо из почвы, словно призрак, проступающий сквозь пол. Он был огромен, метров двадцать в длину, и вознёсся над Каелом и Иленой. Те отпрянули, поражённые появлением невиданного существа. Его бирюзовые крылья светились, отбрасывая призрачные блики на всё вокруг.

— Бу-у-у, негодяи!

— Это Горыныч. Он — это я. Он — всё, чем я должна была стать, но… я была мертва. Просить мёртвую девушку принять на себя всё это — слишком, я бы сошла с ума. Поэтому я создала его вместо себя.

— Эй, Мачо. Эй, Моргалка, — Горыныч саркастически поприветствовал Каела и Илену. — Если хочешь станцевать, партнёром буду я.

Каел сжал эфес меча так сильно, что его доспехи скрипнули. Он поднял клинок и принял оборонительную стойку, глядя на огромную крылатую змею, вцепившуюся когтями крыльев в землю перед ним.

— Этого не может быть.

— Что, теперь она не выглядит такой уж беззащитной? — произнёс ехидно Горыныч.

— Колдовство, — прошипела Илена сквозь зубы. Каел вышел из себя, и барьер между ним и его переводчицей начал рушиться. — Больше игр и уловок чернокнижника!

— Нет, Каел! Это всё моих рук дело. Только моих. Самир и в страшном сне не смог бы придумать нечто столь великолепное!

— Нет. Королева, не имеющая почти никакой силы, кроме как в виде чудовища вроде него? Он — плод его магии. Так он ею управляет.

— Угу, ага, конечно. Мужик, да ты зазнался. Может, тебе нужно почаще развлекаться — ой, погоди…

— Довольно! Ты — порождение чернокнижника. Оба вы. Такому не бывать! — клинок Каела вспыхнул ослепительным пламенем.

Мне никогда прежде не доводилось участвовать в настоящем бою.

Глава 28

Каел

Меня многое смущало в этой истории. Слишком уж многое не сходилось в уравнениях судьбы, когда я беседовал с Ниной, восставшей Владычицей Глубин. Простая смертная, отвергнутая Вечными, убитая мною собственноручно, а затем… возвращённая в этот мир в таком обличье.

Когда я нашёл её, она вступила со мной в спор — пылкий и полный страсти. Я занял жёсткую позицию, намеренно проверяя прочность её рассудка, пытаясь заглянуть за край её терпения. Мне нужно было узнать, не является ли она всего лишь личинкой, маской, изображающей целостную личность. Я дразнил её, давил и настаивал на том, что не верю ни единому её слову, пытаясь столкнуть её в бездну безумия, которое она когда-то пережила.

Не знаю, то ли её воскрешение исцелило её, то ли дело в кознях Самира, но я никак не ожидал увидеть перед собой здравомыслящую девушку.

То, что я обнаружил, оказалось страшнее самых моих мрачных предчувствий. Я ожидал, что Нина будет либо безмолвной марионеткой в руках Самира, либо разбитым существом, оторванным от реальности. Вместо этого я увидел женщину, которая искренне верила, что она всё ещё цела — что она свободна от тлетворного влияния чернокнижника. И, что самое необъяснимое, женщину, которая по какой-то непостижимой причине не питала к Самиру той ненависти, какую должна была бы испытывать.

Одного этого было достаточно, чтобы заподозрить неладное. Самир удерживал её в плену в качестве своей королевы. Какую цель он преследовал, я не мог даже вообразить. Она утверждала, что он хотел её «защитить», но это была откровенная ложь. Какая возможная причина могла бы у него быть, чтобы оберегать эту девушку?

Нина говорила о неком пророчестве, данном Самиру, которое будто бы побудило его убить её друга. Я бы сразу отбросил эти слова как обман, если бы девушка не оказалась достаточно умна, чтобы проверить их у Оракула самостоятельно.

Неужели он испытывает к ней какие-то чувства?— пронеслось у меня в голове, но я тут же отогнал эту мысль. Самир не способен ни к чему подобному. Оставался лишь один вывод — здесь была замешана какая-то тёмная магия. Я просто пока не мог разглядеть истинные правила этой игры.

Что было ещё страннее её неспособности ненавидеть Самира, так это то, что я не ощущал в Нине того величия магии и влияния, которое должно было в ней быть. Словно её силу искусственно заглушили. Сначала я подумал, что извращённый план Самира дал осечку, что тому удалось даровать ей лишь жалкую частицу того, чем должна обладать истинная Владычица.

Так я думал до тех пор, пока из самой земли передо мной не восстало то существо.

Светящийся, с призрачными крыльями, жуткий змей, возникший передо мной как видение, был невозможен. И в этом создании я, наконец, почувствовал то самое гудение мощи, что всегда сопровождает истинного Владыку или Владычицу. Его существование нарушало все законы Нижнемирья, какие я только знал. Объяснение было лишь одно: во всём был виноват Самир.

Самир был виновен во всём. Появлении девушки, её первом отвержении Вечными у Источника Предков, и теперь — в её неестественном состоянии. Даже её смерть от моей руки была всего лишь ходом на шахматной доске чернокнижника. Продуманным манёвром, позволяющим девушке обратить всю свою ярость на меня, вместо того чтобы питать ненависть к её истинному виновнику.

Всё это — чтобы контролировать её. Манипулировать ею. Использовать её для своих собственных целей.

Я был в этом абсолютно уверен.

И именно по этой причине я решил, что она не должна остаться в живых. Чёрт побери, даже если это вновь обречёт мир на поглощение бездной, мне было уже всё равно.

Самир возжелал стать Владыкой Всего.

А я уж лучше умру.

Глава 29

Нина

Всё это было невыносимо ужасно. Я и Горыныч держались — точнее, это он один из последних сил держался, с глубокой горечью подумала я, — но я совершенно